Йега

Веха 35. Золотой луг

В небе ярко светило осеннее солнце, щедро даря напоследок всему окружающему свое тепло и свет. Лучи его были не обжигающими и изнуряющими, как летом, а по-осеннему ласковыми.

Один из наиболее любопытных лучей играл на щеке мирно спящей на лугу женщины, то исчезая, то появляясь в такт движениям золотарника над её головой.

Поначалу Йега не могла сообразить, где она и что происходит. Последнее что она помнила – это метловище перед глазами, а потом полная мгла.

Все-таки обессилела.

Она открыла глаза.

Желтые метелки золотарника, качнулись увлекаемые легким ветерком. Солнце стояло в самом зените – полдень. Пчелы деловито жужжа перелетали с метелки на метелку и собирали остатки нектара.

Осенний мёд по-своему хорош – он более густой и насыщенный, как-будто перед тем как уснуть на долгую зиму и цветы и пчелы стараются вложить в него все самое лучшее и самое ценное.

Солнечные лучи ласково гладили по головкам своих младших земных братьев, золотя и без того яркие лепестки. В небе щебетала какая-то не в меру счастливая птаха, а в траве стрекотали невидимые цикады. Всё это и тепло, и свет, и звук давали такое умиротворение, которого не было с тех пор, как увидела Ивана в булькающем котле…

Иван?.. Сил подниматься не было и Йега мысленно проверила пространство поблизости. Воина не было, только Ярв. Кот был на страже, как и полагается верному спутнику ведьмы.

Ярв, заметил, что хозяйка очнулась, и тут же оказался рядом, оперся лапами на плечо и заглянул ей в глаза.

«Пить? Есть?»

«Да, наверное…»

«Сейчас…»

Кот исчез из поля зрения и Йега опять провалилась в глубокий сон.

Снова очнулась, когда солнце прошло еще четверть своего дневного пути. На сей раз она смогла приподняться на локтях и осмотреться вокруг.

Обнаружила она себя на предгорном лугу, обильно покрытым цветущим золотарником. Под ней ложе из того же золотарника, рядом бессильная метла, никак не реагирующая на хозяйку – иссякла. Теперь не один день восстанавливать придется. Ступа угадывалась за высокими стеблями растений. В общем Иван спрятал их как следует – увидеть можно только с высоты, а люди еще летать не научились.

Кот сидел рядом, на морде еще блестели капельки воды. Рядом с ним ещё сырая баклажка и кусок ситного пирога.

Ведунья взяла и то и другое и начала медленно есть и пить. После длительного голодания и жажды быстро есть и пить не следует. Пока тщательно пережевывала еще теплый сдобный пирог с рыбой обдумывала всё происходящее.

Иван ушел – молодец. Делает то что должен. Правда перед тем как уйти обеспечил ей возможный покой и уют: перенес на луг – живая природа её источник сил, а золотарник и вовсе отличный проводник солнечной энергии, соорудил ложе, укрыл от посторонних глаз – в общем позаботился. От этой мысли почему-то стало грустно и тоскливо. Вроде не одна, кот рядом, как и всегда, но внутри и снаружи какая-то странная пустота.

От этого нового ощущения она даже перестала жевать.

Прислушалась к миру вокруг – он как будто был прежним. Всё так же шелестела трава на ветру, жужжали немногочисленные пчелы и щебетали птички, радуясь последнему теплу, шуршали где-то в корнях шустрые грызуны, собирая запасы на долгую зиму, но чего-то в этой картине мира ей уже не хватало.

Обернула взгляд вовнутрь себя, прислушалась к дыханию, ритму сердца, потоку крови… А вот внутри уже не так как прежде. То чего не хватало снаружи, не давало сердцу биться ровно, дыханию быть мерному, а мыслям течь последовательно.

Глубокий вдох-выдох…

«Поработаю над этим потом… Отдых и силы – вот что сейчас прежде всего.»

Место, где можно было восстановить силы было был не так далеко – источник живой воды.

В полверсты от того места, где воин укрыл колдунью в золотарнике, текла небольшая горная река. Она спускалась с крутого склона и продолжала свой путь по зеленой долине, расширяясь и подпитываясь многочисленными ручьями и небольшими речками. Ближе к Черноречью устье реки становилось настолько глубоким, что воды её казались темными, а в сумерки или непогоду и вовсе черными. Отсюда и название – Черная река.

Несмотря на столь неприятное название, река дарила и несла жизнь всему окружающему. Почва вдоль её берегов была настолько плодородна, что урожаи были обильными из года в год. Сочной травы на заливных лугах хватало на многочисленный скот. А воды несли в себе разнообразие жизни: стерлядь, предпочитающая чистые и светлые воды, облюбовала предгорную часть русла, в темных илистых глубинах средней части огромные, как бочки, сомы и налимы, в травянистых берегах щуки величиной с доброе полено.

Люди быстро заселили берега этой удивительной реки и всецело пользовались её изобилием, даже не подозревая о его причине.

А причина была. В том самом месте, где еще не широкая, всего локтей десять – пятнадцать, но уже бурная река стекала с каменистого склона искристым водопадом.

Там, за стеной воды, скрытая от посторонних глаз, была неглубокая ниша, а в ней еще один источник – источник живой воды, бьющий прямо из камня.