Иегуда Галеви – об изгнании и о себе

– Верно. Иосиф, задавшийся целью оставить в веках историю Иудейской войны, не был распят, подобно Иисусу. При этом Иосиф, презираемый соотечественниками, не имел сторонников. Иешуа же в его мессианской роли поддерживали ученики, о чём можно судить из его разговора со своими приверженцами. Подожди, зачитаю… Минутку… вот, нашёл, слушай: «За кого люди почитают меня, сына человеческого?» – спросил Иисус. Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков. Иисус спрашивает их: “А вы за кого почитаете меня?” Симон же, Пётр, отвечая, сказал: “Ты – Христос, сын Бога живого”. Иисус подтвердил своё мессианство, похвалив проницательность Петра».[208] Когда же несколько дней спустя Симон-Пётр, Иаков и Иоанн заметили, что приходу Мессии должен предшествовать пророк Илия, Иешуа возразил, что Илия уже явился в лице Иоанна Крестителя, но не был признан.[209]

– Ты говорил, что первыми христианами были евреи.

– Так и было. Те язычники, которые присоединились к ним, должны были принять иудаизм, ну да и христианство поначалу существовало как еврейская секта. В дальнейшем приверженцев новой религии стало больше, во многом потому что апостол Павел упростил приобщение к новой вере, отменив еврейские законы о разрешённой и запрещённой пище и обряд обрезания.

– А что ещё известно о жизни Христа и Иосифа Флавия, о последнем ты говоришь чаще, чем о ком-либо.

– Иешуа был окружён учениками и последователями, Иосиф же мог полагаться только на себя, на свою интуицию и веру в своё предназначение; о чём можно прочесть в его обращении к Всевышнему: «Так как Ты решил смирить род иудеев, которых Ты создал, так как всё счастье перешло теперь к римлянам, а мою душу Ты избрал для откровения будущего, то я добровольно предлагаю свою руку римлянам и остаюсь жить. Тебя же я призываю в свидетели, что иду к ним не как изменник, а как Твой посланник».[210]

Арик молчал, и я продолжал:

– Должно быть, Промысел Божий и спасал его от многих напастей.

– Ладно, – откликнулся мой мальчик, – а почему ты говорил, что Бог дал Закон «не убей, не укради…» евреям первым? Ведь ты же говорил, что сначала Закон получили потомки Ноя после потопа, когда ещё не было евреев.

– Дело в том, что просветление народов происходит постепенно. Верно, сначала Закон был дан потомкам Ноя. В несколько изменённом виде примерно в восемнадцатом веке до нового летоисчисления Закон был записан властителем Месопотамии Хаммурапи на чёрном базальтовом столбе, который нашли археологи в 1902 году. В четырнадцатом или пятнадцатом веке до нового летоисчисления на пятидесятый день после выхода евреев из Египта Закон был дан Моисею как божественное наставление, вечный диалог человека с Богом. При этом, в отличие от Закона Хаммурапи, по Закону Торы имущественные преступления не наказывали смертной казнью, которая предусматривалась только за убийства; это подчёркивало ценность человеческой жизни. Главное, для евреев на горе Синай была добавлена заповедь: «Я – Бог всесильный твой… Да не будет у тебя других богов…» Евреи оказались первым народом, сделавшим Закон правилом своей жизни, на все перечисленные заповеди ответили: «Исполним!»

– Я слушаю, – подал голос мой мальчик, когда я замолчал.

– Я говорил, что в религии, подобно всякой культуре, имеет место преемственность. Иисус не появился вдруг; в Пятикнижии сказано: «Не одним хлебом жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Бога».[211] Сравни со словами Иешуа: «Не хлебом единым жив человек». В книге Царств Елисей оставил волов и побежал за Илией, так же в Новом Завете Пётр оставил свои сети и побежал за Иисусом. Илия воскресал, Елисей воскресал, воскресал и Иисус. Елисей накормил сто человек несколькими ячменными хлебами и сырыми зёрнами в шелухе.[212] Накормил толпы народа двумя рыбами и пятью хлебами Иисус.

При чтении Нового Завета обращает на себя внимание и то обстоятельство, что Иисус подталкивает на предательство своего самого понятливого любимого ученика: «Один из вас предаст меня», а на вопрос: «Кто же?» – отвечает: «Кому я, обмакнув, хлеб подам». Подал Иуде и тут же торопит его: «Что делаешь, делай скорей». И конечно, не ради тридцати сребреников, а ради доказательства, что Иисус, будучи божественного происхождения, тут же воскреснет и сойдёт с креста, Иуда предал своего учителя на казнь. Тридцать сребреников ни при чём, Иуда не был бедным человеком, он поверил в чудо. Не потому ли он был любимым учеником Иисуса, что поддерживал его веру в необычайные способности? Но Иисус не сошёл с креста, умер как человек. Очень уж чудовищным оказалось средство даже ради такой высокой цели, Иуда не выдержал – покончил с собой.

– А ещё что ты можешь сказать? – вздохнул мой мальчик.

– А ещё Иисус говорил: «Царство моё не от мира сего», то есть предполагается уход от деятельной жизни. У нас же, согласно Торе, человек должен найти применение своим способностям, таланту здесь, на земле.

– Ну да… – проговорил Арик, вздохнул, помолчал и, как обычно, не прощаясь положил трубку.