Иероним Босх

Иконография образа Рая, представленного на левой створке триптиха «Сад наслаждений», необычна – здесь отсутствуют изображения шести дней Творения, Сотворения Евы, Грехопадения и Изгнания прародителей из Рая. Художник приглашает зрителя сосредоточить внимание соответственно тексту Книги Бытия на «установлении закона брака». На переднем плане фигуры Адама и Евы. По сравнению с дюреровскими фигурами Адама и Евы в изображении обнаженных тел Босха еще заметны следы утонченной готической стилизации, однако не вызывает сомнения, что анатомически правильная передача человеческого тела в начале XVI века стала правилом не только для итальянских, но и для северных мастеров. Композиция представляет собой стройную последовательность пространственных зон – пейзажных планов, разделенных дугообразными контурами. Это великолепная панорама мироздания, чудесный образец живой природы, свидетельствующие о могуществе Творца. Пейзаж в левой и центральной частях триптиха един, что должно, вероятно, заключать в себе определенный смысл – грех сладострастия, которому предаются персонажи главного действа, трактован как естественное следствие сотворения Богом женщины.

Толкование мотивов, по-видимому, предполагается здесь двояким, ведь в позднеантичном трактате «Физиолог», широко известном в Средние века, написано: «Двояко каждое творение, хотя бы в нем предполагали зло, но и добро обретается». Так что процессия птиц, входящих в квадратное отверстие, а затем пролетающих сквозь круглые отверстия странного сооружения нежно-золотистого цвета, символизирует как устремленность душ к Богу, так и неуклонность их стремлению к плотскому влечению.

Безмятежность райского пейзажа, окрашенного в нежные и светлые тона, – только видимость идиллии, и зло уже проникло в этот безмятежный мир – на правый берег пруда выползают ужасного вида рептилии, в том числе отряд отвратительных черных жаб – символических воплощений дьявола. Из возвышающегося посреди пруда причудливого фонтана, отмечающего центр Рая, пьют сказочные животные, будто перешедшие сюда со страниц средневековых бестиариев – средневековых сборников зоологических статей с иллюстрациями. Здесь есть несколько оленей и белый единорог, символизирующий чистоту человека до грехопадения. В центральной части триптиха они появляются еще раз – в той части, где изображены всадники, кружащиеся вокруг бассейна молодости. Это еще раз подтверждает мысль о внутренней связи между левой и центральной композициями. Пруд с прозрачной водой на первом плане, окруженный резвящейся живностью, – важный элемент изображения, устанавливающий смысловую связь между Раем и Садом земных наслаждений. Мертвая рыба указывает, видимо, на греховную жизнь, а полурыба-полуутка, читающая книгу, создает неясное ощущение угрозы.

Правая створка. «Ад музыкантов»

На правой створке логичное завершение ужасной, но закономерной кары, которая постигнет греховное человечество, не внявшее велениям божественного закона. Правая створка триптиха получила название «Ад музыкантов»: здесь много музыкальных инструментов, использованных самым странным образом: на арфе распят один грешник, ниже лютня становится орудием пытки другого «музыканта», на ягодицах которого начертаны ноты мелодии. Ее исполняет хор проклятых душ во главе с регентом – монстром с рыбьей мордой. Не исключено, что мотив музыкальных инструментов имеет ассоциативные пересечения с темой алхимии и магии, о приверженности которым настойчиво предостерегает Босх.

Литературным источником босховского «Ада музыкантов» считается все то же произведение – «Видение Тнугдала», подробно описывающее мистическое посещение автором Рая и Ада, откуда, видимо, происходит образ покрытого льдом пруда, по которому грешники вынуждены неизменно скользить на шатких санках или коньках.