Иерусалим

   — Наследница короля — его сестра Сибилла, легкомысленная девчонка. У неё маленький сын. Есть ещё её сводная сестра Изобел, намного младше Сибиллы. Можно подвигнуть совет баронов к тому, чтобы лишить их прав на престол. Если б у меня было довольно денег, я мог бы купить корону.

   — С деньгами и дурак купит золотой гроб, — заметил султан. Он думал о своём враге, короле Иерусалима, который с таким пылом и упорством сражался с ним. Султан восхищался Бодуэном Прокажённым куда больше, чем ему хотелось бы. Триполи, полагал он, будет куда более слабым противником. — Хотел бы я когда-нибудь оказаться с вашим королём лицом к лицу.

   — Не стоит, — сказал Триполи. — Он похож на непогребённый труп. — Во многих отношениях граф оставался всё таким же варваром. — Он умрёт, и покончим с этим. Что там такое?

Слуга, вошедший в комнату, кланялся и размахивал руками, пытаясь привлечь внимание султана. Глаза Салах ад-Дина сузились. За спиной слуги, в проёме двери, он разглядел своего племянника Али.

   — С твоего позволения, милорд граф, я полагаю, это касается меня. Войди!

Али торопливо вошёл. За ним следовал человек с подстриженными рыжими волосами и окладистой бородой, незнакомый султану, зато хорошо знакомый Триполи; граф резко встал.

   — Что ты делаешь здесь? — спросил он.

   — Дядя, господин мой, — сказал Али, — призови стражу, тебе грозит опасность.

Рыжеволосый, стоявший за ним, сказал Триполи на языке франков:

   — Они не могут найти Раннульфа.

   — Вот как! — проговорил Триполи. Его взгляд метнулся к султану. — Что ж, это серьёзный промах.

Салах ад-Дин как сидел, так и продолжал сидеть, сложив руки на коленях, к — Али, что происходит?

   — Мой господин, — сказал племянник, — тамплиер аль-Вали пропал. Он может быть где угодно, даже в самом дворце. Тебе угрожает смертельная опасность.

   — Истинно так, — сказал султан. Он глянул на Триполи, затем на рыжеволосого, только сейчас сообразив, что это тамплиер; как он оказался вместе с Али, султан решил разобраться попозже. — У него дурные намерения? Что за человека ты привёл в мой дворец?

   — Человека, которого я не допустил бы вольно шататься по моему собственному дворцу, — ответил Триполи. — Я полагал, что ты не спускаешь глаз с тамплиеров.

Султан кивнул Али:

   — Позови стражу. Я удалюсь в мои покои, покуда его не найдут. Когда же найдут, пусть приведут ко мне. — Он поднялся, оказавшись лицом к лицу с рыжеволосым рыцарем. — Твой собрат совершил глупейшую ошибку. Он лишь накличет на себя беду. Если скажешь нам, где он, тебя пощадят.

   — Не сомневаюсь, — хладнокровно ответил рыцарь, — но я ничего тебе не скажу.

   — Али, взять этого человека и заковать, покуда не отыщут его друга.

   — Милорд султан, — вмешался Триполи, — эти люди — твои гости, ты не можешь так дурно обращаться с ними.

   — Они злоупотребляют моим гостеприимством, — отрезал султан, собираясь выйти, — но тут дверь снова распахнулась. Он поднял голову — и его взгляд уткнулся прямо в чёрные глаза тамплиера по прозвищу Святой.

Салах ад-Дин резко отпрянул. В комнате вдруг воцарилась мёртвая тишина, и тамплиер вошёл.

   — Обыскались меня?

Он прошёл мимо застывших людей к диванчику и рухнул на него, точно он был здесь хозяином. Он был бос, бурнус покрыт грязью. Взгляд его не отрывался от султана.

   — Склоняюсь перед величием султана Каира и Дамаска, возлюбленного сына Аллаха, повелителя царств и владений.

Само собой, он и не думал кланяться.

   — Стража... — начал было Али, но султан жестом остановил его:

   — Нет. Не будь глупцом. Ещё большим глупцом. Ты можешь уйти. Милорд граф останется, и второй рыцарь, и этот... — Он указал на кушетку. — Остальные пусть покинут нас.

Али, слуги и стражники торопливо вышли. Султан вновь уселся в кресло. Он не мог заставить себя взглянуть на человека, развалившегося на диванчике.

   — В чём дело, монах?

   — Я хочу уехать, — сказал тамплиер. — Не для того я приехал в Святую Землю, чтобы умереть здесь от оспы, а этот город заражён ею. Заключай перемирие, да поскорее, чтобы я мог увезти отсюда своих людей.

Султан скрестил руки на груди. Все его великие планы в один миг съёжились до мелкой практичности.

   — Я поставил свои условия, — сказал он. — Согласитесь на них, и перемирие будет заключено.

   — В городе поветрие? — спросил Триполи.

   — Во всяком городе хватает болезней.

Голос тамплиера звучал неумолимо:

   — В твоём войске тоже была оспа — ещё там, у Брода Иакова. Верно? Потому-то ты и не ударил на Иерусалим: твои воины умирали от оспы. Что за войско, в котором все хворают? Сейчас ты никому не страшен. Мыш, принеси мне выпить.

Рыжеволосый рыцарь подчинился. Он подошёл к столу, на котором стоял кувшин с вином, вернулся с кубком к диванчику и остался стоять около него. Какие бы нескромные дела ни связывали его с Али, сейчас он явственно показывал, на чьей он стороне. Султан сделал последнюю попытку овладеть ситуацией. Он поднял глаза на Триполи:

   — Кто здесь командует — ты или этот мужлан?

   — Милорд, — сказал Триполи, — я требую перемирия на три года. Никаких выплат, никакого обмена пленными. — Взгляд его был твёрд, губы, обрамленные усами, едва двигались.