Иерусалим. Биография

В беседе с пашой Крессон объяснил, что приехал в Иерусалим в преддверии апокалипсиса ради возвращения сюда евреев. Филадельфийский землевладелец, сын богатых квакеров, Крессон 20 лет метался от одного апокалиптического культа к другому. А затем, написав свой первый манифест «Иерусалим — центр и радость всего мира», бросив жену и шестерых детей, Крессон убедил госсекретаря Джона Кэлхуна назначить его консулом в Святой город. «Я оставляю позади все, что мне так дорого: жену, шестерых любимых детей, цветущее хозяйство, удобную жизнь — и отправляюсь в путь в поисках истины», — записал он перед отъездом в дневнике. Правда, вскоре дипломаты проинформировали американского президента Джона Тайлера, что его новый иерусалимский консул — «религиозный маньяк и сумасшедший», но Крессон в то время находился уже в Иерусалиме. К тому же в своих апокалиптических ожиданиях он был не одинок, являя собой типичного американца той эпохи.

Американская конституция совершенно секулярна: она последовательно и осторожно избегает упоминания Христа и отделяет государство от религии, однако на Большой государственной печати «отцы-основатели» Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин изобразили Сыновей Израиля, несомых облаком и огнем в Землю обетованную. Крессон являл собой живой пример того, как эти облако и огонь влекут многих американцев в Иерусалим.

Разделение Церкви и государства обеспечило полную свободу американской конфессиональной самоидентификации, явив миру множество самых удивительных религиозных общин и «пророков». Первые американцы, унаследовавшие сионистский пыл английских пуритан, переживали «Великое пробуждение» религиозной радости. «Второе пробуждение» первой половины XIX века питалось евангельской энергией фронтира (освоения Дикого Запада). В 1776 году регулярно посещали церковь лишь около 10 процентов американцев. К 1815 году на богослужениях присутствовали уже около четверти жителей США, а в 1914 году — половина. Их страстный пуританский милленаризм по своему характеру был чисто американским — бьющим через край, буйным, неотесанным. В основе его лежала вера в то, что человек может спасти себя и ускорить Второе пришествие Христа праведным поведением и искренней религиозной радостью в сердце своем. Америка и сама была миссией, принявшей облик народа и государства, благословенных Богом, — точно так же Шафтсбери и английские евангельские христиане представляли себе англичан и Британскую империю.

В маленьких деревянных церквушках в захолустных шахтерских городишках, на фермах в бескрайних прериях и в залитых светом промышленных городах проповедники новой Обетованной земли — Америки — возглашали древние библейские откровения. «Ни в одной другой стране, — писал Эдвард Робинсон, евангелист и ученый, основатель научной библейской археологии в Иерусалиме, — Священное Писание не знают лучше, чем здесь». Первые американские миссионеры верили, что коренные народы континента и есть «потерянные колена Израиля», и считали, что все христиане должны свершить акт праведности в отношении Иерусалима, помогая возвращению и возрождению евреев. «Я действительно хочу, чтобы евреи вернулись в Иудею независимой нацией», — писал второй президент США Джон Адамс. В 1819 году два молодых миссионера Бостона стали готовиться воплотить эту идею в жизнь: «Все взгляды устремлены на Иерусалим, — проповедовал Леви Парсонс, — этот истинный центр мира». Паства рыдала, когда Плиний Фиск провозглашал: «Мой дух несет меня в Иерусалим». Оба действительно отправились на Восток, но нашли там лишь безвременную смерть. Однако это не лишило мужества и не отвратило от подобных помыслов других — тех, кто, подобно Уильяму Томсону, тому самому американскому миссионеру, чья жена умерла во время восстания 1834 года, считал Иерусалим «общей собственностью всего христианского мира».

Консул Крессон купался в волнах этого буйного расцвета пророчеств: он побывал членом общин шейкеров, миллеритов[213], мормонов и кэмпбеллитов, пока один местный раввин в Пенсильвании не убедил его, что «спасение — от иудеев», чье возвращение в Землю обетованную увенчается Вторым пришествием. Одной из первых в Иерусалим прибыла Гарриет Ливермор. Дочь и внучка конгрессмена из Новой Англии, она отправилась в свое путешествие на Восток в 1837 году после нескольких лет миссионерства среди индейцев сиу и шайенов, которых Гарриет убеждала в том, что они — «потерянные колена Израилевы» и должны возвратиться вместе с ней на Сион. Она сняла комнаты на горе Сион для подготовки своей общины «странников-пилигримов» к апокалипсису, который она ожидала в 1847 году. Но апокалипсис не наступил, и остаток жизни Гарриет провела, прося милостыню на иерусалимских улицах. В то же самое время пророк нового откровения Святых последних дней — секты мормонов — Джозеф Смит послал в Иерусалим одного из своих «апостолов»: тот соорудил на Масличной горе святилище для подготовки к «восстановлению Израиля со столицей в Иерусалиме».