Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Драмсоюз, пользуясь известной неясностью в вопросах авторского права, добивается разрешения на проведение сбора авторского гонорара с церквей. Благодаря этому успеху в Драмсоюзе складывается группа авторов церковных песнопений, в массе своей социально-чуждые элементы до попов включительно. Между Правлением и группой церковников устанавливается известная договоренность, в результате за сбор с церквей удерживается оглушительный процент в пользу общества. Так, из собранных и известных нам 584 тыс. р. в пользу свою общество удержало 371 тыс. руб. Авторы церковники молчат, потому что здравый рассудок им подсказывает, что они должны быть благодарны за то, что им все-таки попадает совершенно незаконно за какого-нибудь Василия Великого, царя Давида и т. п. Молчит об этом преступном акте и авторская общественность, потому что и она материально заинтересована в крупных удержаниях с церковных сумм. Это дает возможность Правлению снижать процент удержания с авторов, «удешевляет сбор». Молчит и аппарат, потому что церковные деньги страхуют его от рационализации и вообще необходимых мероприятий по удешевлению стоимости сбора. Разворачивающееся влияние этого явления простирается до того, что оно замалчивается и партийной частью Правления и партийной частью ревизионной комиссии. Все связаны в порочный узел. <…> Мы получили, наконец, возможность открыть глаза советской общественности на это преступление. <…> В заключение этого раздела можно только сказать, что Драмсоюз преступно расхитил около трехсот тракторов. 28/IV-30 г. Тронин[752].

Эта, казалось бы частная, полемика по поводу поборов за исполнение духовной музыки между противоборствующими сторонами чрезвычайно примечательна. М. А. Булгаков остро реагировал на все процессы, происходившие вокруг союза воинствующих безбожников и в сфере любой атеистической пропаганды, об этом речь пойдет в четвертой части. В данном случае эти малоизвестные обстоятельства касаются именно музыкальной сферы.

Музей изобразительных искусств

Весной 1932 г. Наркомпрос назначил Б. Е. Этингофа директором Музея изобразительных искусств в Москве (ныне ГМИИ им. А. С. Пушкина), где он проработал по июль 1933 г. За короткий срок им было предпринято несколько существенных нововведений. При нем впервые после революции были подготовлены и опубликованы под его редакцией два выпуска путеводителя по музею[753]. Впервые была осуществлена новая экспозиция с расширенной картинной галерей, одобренная Наркомпросом. Именно в ходе реэкспозиции 1932—1933 гг. В. Н. Лазарев получил возможность приобрести ряд византийских памятников, в частности икон из ГИМа и ГТГ[754]. В музее в этот период устраивались выставки современных художников. Кроме того, Б. Е. Этингоф оказывал посильное сопротивление расхищению и продаже музейных коллекций, которые проводило государство. В частности, по воспоминаниям А. В. Орешникова (археолога, нумизмата, сотрудника ГИМ, члена-корр. АН СССР), летом 1932 г., будучи директором, он не допустил передачи нумизматического собрания музея Советской филателистической ассоциации: