Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Москва. «Никитинские субботники». Ведет их Авдотья, называющая себя Евдоксией. Жена бывшего министра в кабинете Керенского – Никитина. Министр робко прячется в спальне, пока Авдотья с либерализмом к стилям и направлениям выявляет, кто куда. Для выявления пускались в ход все прелести и хозяйки, и ее подруг. Одна из них и мне была прелестна. Авдотья так безграмотна, что боится показать свой почерк. Но ее поименный архив писателей – музейное дело. Не могу возражать и против такого способа разведки. Должен сказать, что в Советском государстве ничего не делается, что как-нибудь с того или иного боку не было б полезно народу. Так и авдотьины субботы (названье помогало делу!) сыграли свою роль в росте советской литературы. Особенно в литературоведении. Там я встречал тебя в роли всегда остроумного, не отступающего перед натиском мещанской эстетики, но и не забирающегося на Олимп марксизма критика. Всех больше там имел успех Пантелеймон Романов, единственный прямой наследник чеховского метода познания действительности, но, к сожалению, не съездивший на Сахалин и потому погрязший в болоте. Не могу цитировать, но имею ощущение меткости и прямоударности твоих реплик по адресу рассказчиков, встречавших грохочущий смехом успех. Считаю, что и в болоте ты был на горе[815].

Приведем также упоминавшийся фрагмент из дневника Ю. Л. Слезкина: