Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Известно, что в 1939 г. М. А. Булгаков задумал последнюю пьесу, варианты ее названий – «Ласточкино гнездо», «Альгамбра», «Гибель Гренады», «Ричард Первый»[1303].

По этому поводу есть очень краткая запись самого М. А. Булгакова от 6 января 1940 г. и два основных пересказа замысла писателя: Е. С. Булгаковой и П. С. Попова со слов Елены Сергеевны, но сделанный 15 апреля 1940 г., т. е. раньше, чем она сама составила текст. Запись об этом в дневнике Е. С. Булгаковой датируется 18 мая. Обе записи опубликованы:

Миша задумал пьесу («Ричард Первый»)[1304]; Задумывалась осенью 1939 г. Пером начата 6.I.1940 г.[1305]

К этой пьесе обращались И. Ерыкалова и М. О. Чудакова[1306]. Приведем некоторые отрывки из записей П. С. Попова и Е. С. Булгаковой. В версии П. С. Попова рассказывается о писателе, живущем в мансарде с женой, которая жалуется на его неустроенность. Писатель отвечает ей:

«Дело в счастьи и нужно найти свое счастье». Он <…> вспоминает, как в его детстве водили по дворам попугаев. При них были заклеенные конверты, и попугай с клювом раздавал желающим конверты с пожеланиями, «с счастьем»[1307].

Писатель находит письмо матери некоего «всесильного человека», и с помощью этого письма с ним встречается. Далее следует так называемый «монолог о наглости» «всесильного человека»:

«Много я безобразий видел на своем веку, много нахальства, которое приходилось обрывать, но такой наглости я не встречал. Откуда вы взялись, что за попугай, что за ерунду вы несете! <…> Помните, если вы хоть что-нибудь расскажете, что вы здесь видели и слышали, то вам будет конец. <…>» В результате передачи письма всесильному человеку, писатель добивается нужного и постепенно вкрадывается в доверие. <…> он живет в новой богатой и роскошной квартире[1308].

Дальше речь идет о самом «всесильном человеке», который обладает всем, но ищет лишь любви, а ее все нет. Он решается бежать за границу с любимой женщиной. Следует сцена на южном побережье над морем. Он договаривается о побеге с заговорщиком:

И вдруг перед ним светящаяся точка. Это – чья-то горящая трубка. <…> Оказывается, это Сталин, с которым всесильный человек близок. Сталин заговаривает с ним <…> и спрашивает: «Покажи свой револьвер, мне что-то мой револьвер не нравится». <…> Сталин <…> говорит: «Ну, возьми, это хороший револьвер». <…> Но скоро всесильного человека берут, арестовывают. Писатель об этом узнает, читая газету. Все расчеты его рушатся, авторитет его падает в связи с тем, что он дружил с человеком, заподозренным в заговоре, и ему снова приходится водвориться в своей мансарде[1309].

В записи, сделанной позже Е. С. Булгаковой, излагается близкая сюжетная канва, но с серьезными коррективами. Здесь подчеркивается принадлежность «всесильного человека» НКВД, и прямо содержится намек на Ягоду в качестве его прототипа. «Всесильного человека» зовут Ричард Ричардович, писатель, «молодой человек развязного типа», жалуется, говорит о «своей гениальности», просит помощи. Нет никакого упоминания письма. После «монолога о наглости» заключается соглашение, писатель обещает написать «пьесу на нужную тему». На генеральную репетицию пьесы приезжает Ричард. После премьеры сцена на даче Ричарда. Опять эпизод с женщиной, планы бежать за границу. Однако никаких южных морей не упомянуто. И снова появляется Сталин, имя которого не названо, следует диалог о револьвере: