Игги Поп. Вскройся в кровь

Правда, в последний момент за кулисами возникли пререкания. Пит Маршалл с тех самых пор, как Рон в конце 90-х начал посылать Игги демозаписи, думал, что его позовут в возрожденные Stooges на бас; Игги поддерживал его кандидатуру, потому что хотел иметь рядом хорошо знакомого человека, но в конце концов сдался и согласился взять Уотта при условии: «никакого слэпа, никаких аккордов… и никакого блошиного прыганья по сцене» – он имел в виду его дружбу с Фли, «Блохой», фанковым басистом Red Hot Chili Peppers. Как теперь видно, решение было верное: Уотт привнес в звучание группы новую моторность, привел своих фанатов из панк-тусовки, сложившейся вокруг лос-анджелесского лейбла SST, и оказался чрезвычайно предан делу Stooges. Предложение выступить на Coachella Уотт получил во время тура со своей командой The Secondmen, омраченного его проблемами со здоровьем. До фестиваля оставались считаные дни, Уотт буквально корчился от боли, но скрывал это от Игги, боясь сбить тому боевой настрой. Во время репетиций Игги был почти пугающе собран: точно знал, чего хочет, был уверен в себе, но в то же время дипломатичен. Когда они наконец вышли, Уотта парализовало страхом, он почувствовал, как «побледнел, белее савана»; но Рон завел соло в “Down On The Street”, Игги забрался на усилитель и принялся его трахать, пошел адреналин, и Уотт сумел справиться с собой.

На следующий год The Stooges, в числе главных хедлайнеров, должны были закрывать Coachella, и пока они готовились выйти на сцену, казалось, что это ужасная ошибка: основная толпа, дабы избежать пробок, решила свалить сразу после The White Stripes, у которых вдобавок были на сцене технические проблемы. Когда The Stooges зарядили трехаккордную атаку “Loose”, тысячи усталых фэнов брели к парковке… «И вдруг все остановились как вкопанные, – говорит один из посетителей фестиваля, Эндрю Мейл. – Замерли. Прислушались. И рванули обратно. Поначалу казалось: полный провал, люди понятия не имеют, что это за старикан на сцене. И тут – разворот на 180 градусов. Мощный подъем, как будто ветер в спину, – тысячи людей бегут к сцене. Все вокруг в эйфории, все сияют, смотрят друг другу в глаза». После шоу Игги задержался для фото на обложку журнала – с Джеком Уайтом, новым знаменосцем детройтского рока. Уайт держит Игги на руках и смотрит на него, как Мария Магдалина на «Снятии с креста» (фотограф Мик Хатсон вспоминает: «Во взгляде любовь – не просто мужская нежность»). Спустя несколько недель в беседе с изображавшим Христа Игги Уайт сказал: «Я всегда чувствовал, что кровь в твоих жилах гораздо гуще, чем у нормальных людей, и ничто не может осквернить ее. Вот что я в тебе вижу». Уайт, не скрывая своего преклонения, выразил чувства многих: невзирая на весь норовивший затопить его хаос, Игги Поп благодаря беззаветной преданности своей музыке (оставившей на его теле до сих пор заметные шрамы) обрел особого рода чистоту.

Так с тех пор и пошло – «как во сне», по словам Рона Эштона: забил неиссякающий фонтан признания, и это было «так удивительно, что даже не верится. Как будто – оп! – и проснусь, и я снова в баре, где платят десять долларов за вечер». Для обоих Эштонов опыт ни с чем не сравнимый, почти мистический: их музыка как будто настоялась и наконец пропитала насквозь весь современный рок; прошло тридцать лет – и вот она, минута славы. Впрочем, пришлось попотеть: на афишах фестивалей и в Европе, и в США название The Stooges печатали все крупнее и выше, но всякий раз – нервы перед выходом и раздражение после концерта. Главным испытанием для троих отцов-основателей должен был стать концерт в “Hammersmith Apollo” в августе 2005 года – первое лондонское выступление в качестве хедлайнеров с июля 72-го. Одним из самых значимых событий лондонского фестивального сезона должно было стать исполнение альбома Fun House целиком. Ради праздничка даже продюсер Fun House Дон Галлуччи на несколько дней оторвался от своей торговли недвижимостью, а уж Игги и Майк Уотт, несмотря на весь свой опыт, просто места себе не находили.

Но прекрасный сон продолжился. Игги выскочил на пустую – никаких излишеств – сцену “Apollo” с прытью и энергией юного барашка, испустил короткий приветственный вопль, тут же кинулся на басовый стек «Маршалл» и принялся его охаживать под первые звуки “Down On The Street”. Игги танцевал – гибкий, красивый, беззаботный, как будто груз истории вовсе не давил ему на плечи: все долгие годы, все травмы, все унижения испарились без следа. Группа казалась поразительно уверенной: барабаны Рок Экшна играли не просто ритм, а именно песни, и гитара Рона Эштона, при всей неистовости, звучала толково и изысканно.