Игги Поп. Вскройся в кровь

После того злосчастного спектакля жизнь Игги потекла своим чередом: неустроенность, случайные женщины, предоставлявшие ему кров, порой ночевки у знакомых музыкантов, уже привыкших к тому, что на пороге регулярно возникает накачанный кваалюдом Игги. «Он появлялся в желтом мини-платье, из-под которого болталось его хозяйство, заводил свою песенку: “холодно, жрать хочу”, и опустошал холодильник. А через минуту, глядишь, уже заползает к нам с подругой в постель. Причем норовит залезть между нами. Вот примерно так», – смеется Найджел Харрисон. Даже когда Игги везло и он попадал в более роскошные обстоятельства, например к богатой даме по имени Алекс, у который был хороший дом в Стоун-кэньоне, он проявлял творческий подход к мошенничеству: отчаливая, вспоминает Харрисон, клеил на лицо пластырь, чтобы сидеть на Рэйнбоу-бульваре и ныть: «Меня избили два пуэрториканца, у меня нет денег!» – в надежде выклянчить монету или наркотики.

К сожалению, вскоре реальная жизнь догнала игру – когда в начале сентября Джим приехал в лос-анджелесский “Universal Amphitheater” повидать Дэвида Боуи. Однажды ему уже пришлось пережить унижение – он упросил приятеля Рона, Дуга Карри, отвезти его в отель «Беверли-хиллс» на поиски своего бывшего апологета, но нигде не смог его найти. Теперь, по дороге через парковку, они наткнулись на двух серферов, которые заманили Джима в тихий уголок, якобы предложить наркотиков, и избили обоих. Следующим утром Рон Эштон видел Джима на Уандерленд-авеню: он лишился переднего зуба и жаловался, что Шугермен бросил его на произвол судьбы. Этим унижения не ограничились. Осенью Игги необдуманно сунулся на радиопрограмму Фло и Эдди. Эти ведущие KROQ славились тем, что остроумно вышучивали своих гостей, и когда Игги зашел поболтать и попеть под пластинки, стало ясно, что дни, когда он мог мгновенно парировать любые шутки, миновали. Фло и Эдди, крутой дуэт, выступавший с The Turtles и Фрэнком Заппой, посмеялись не с ним, а над ним. То же самое происходило и в других местах: “Rodney’s”, “The Whisky”, “The Rainbow” – «где бы мы ни встречали Джима, – говорит Джим Пэрретт, – все, даже те, кто в каком-то смысле уважал его, над ним смеялись».

В октябре прилетел повидать своего героя Ник Кент и был в полном шоке, поняв, что у Игги теперь «как будто на лбу татуировка: “неудачник”. Я им всем повторял: “Этот парень не неудачник. Это король мира. Вы еще этого не поняли, но он создал такую музыку, которая изменит лицо мира!”» Когда они сели поговорить, Джим был вполне вменяем, но поведал Кенту, что напуган всеми несчастьями, свалившимися на группу, и уверен: на ней лежит проклятие. Кент был в ужасе от того, в каком Джим состоянии, от того, что он спит где попало, отрубается где-нибудь на парковке, в женском платье, наглотавшись кваалюда в неведомых количествах. Бывало, Джим и сам плакал над тем, во что он превратился. Но слезы эти могли быть вызваны как экзистенциальным отчаянием, так и невозможностью найти наркоту. Страшно расстроенный обстоятельствами, в которых нашел своего героя, Кент решил помочь ему и забрал магнитофонную запись катастрофического концерта в “Michigan Palace”, в надежде, что в Европе на ней можно будет что-то заработать.

Каков бы ни был предмет разногласий Джима с Уильямсоном, но к тому моменту они, кажется, опять помирились. Вообще понять мотивы его отношений с людьми в тот период было невозможно, говорит Тони Сэйлс, который тогда дружил с Джеймсом и Эвитой. «Я уверен, что Джим тогда доверял Джеймсу. И при этом посылал его на хуй. И со мной то же самое: то нормально, то посылает. Зачастую в нем говорила наркота. Эта дрянь все меняет: ценности, интеллект, способность общаться с людьми; трудно определить, как все обстоит [на самом деле]». Джим заселился к Джеймсу в «Коронет», номер 306, и это привнесло в его жизнь какую-то стабильность, хотя многие из тамошних обитателей, проститутки и мечтавшие о Голливуде неудачники, промышлявшие торговлей героином и кваалюдом, с ним не разговаривали, так как он не возвращал долги. В начале 1974 года он опустился до того, что подумывал о работе в сборных командах на голливудских частных вечеринках. Договорился даже о прослушивании в качестве вокалиста Kiss, но продинамил встречу. Однако был смертельно оскорблен, когда Ник Кент спросил, не думал ли он поставить свой внушительный прибор на службу знаменитой голливудской порноиндустрии. К осени он уже склонялся к тому, чтобы возродить дух Stooges и вновь объединиться с Джеймсом – тем самым расстаться с Манзареком, потому что вместе Манзареку с Уильямсоном было никак, ни музыкально, ни по-человечески. Правда, на один концерт «супергруппы» Манзарека/Игги, которую пытался продвигать Дэнни Шугермен, Уильямсон по настоянию Игги все же был кооптирован, несмотря на опасения Манзарека. По случаю этого концерта Игги даже вставил себе новехонький зуб, очевидно, на средства Шугермена или Манзарека.