Читаем Игла и нить полностью

Игла и нить

Уважаемая госпожа Бабанова!

Меня зовут Анна Эверделл, я дочь Мари Эверделл. Ваше имя назвал мне человек, известный как Песахья и живущий в Британской библиотеке. Он сказал, что моя мама навещала Вас перед смертью, шестнадцать лет назад. Мой отец задушил мою маму, когда я была совсем маленькой, а после покончил с собой, если Вам это о чем-нибудь говорит. Пожалуйста, если у Вас есть хоть какая-то информация, которая помогла бы мне понять, что произошло в ночь убийства моей матери, очень прошу ею поделиться.

Очень Вас прошу.

Искренне Ваша,

Анна Эверделл

Анна аккуратно сложила лист бумаги и вложила в конверт, на лицевой стороне которого большими буквами написала: «Яге Бабановой».

– Что дальше? – спросила она у подруг.

– Сзади на конверте ты должна нарисовать руну, чтобы она служила как бы печатью. Вот так. – С этими словами Роуэн нарисовала на отдельном листе бумаги символ, чем-то напоминающий латинскую букву R, только более угловатый. – Это руна «эр», – пояснила Роуэн. – Только я не могу вспомнить, что она значит.

– Райдо, – раздраженно ответил Аттис. – Она означает «путешествие».

Анна аккуратно перерисовала символ, поместив его на кончик клапана своего конверта.

– А теперь что надо сделать?

– Опустить письмо в почтовый ящик, конечно же, – ответила Роуэн.

– В смысле? В обычный почтовый ящик?

– Типа того. Только он должен быть старым. Пошли. Мне кажется, я видела подходящий недалеко от Далвич-Виллидж.

Почтовый ящик они нашли не сразу. Пройдя по мощеному переулку, ведущему к городской окраине, ребята обнаружили за кустами ежевики ящик, вмурованный в каменную стену. Он выглядел как обычный почтовый ящик, только был очень старым и немного потрепанным: его красная краска облупилась, а щель для писем была узкой, напоминая полузакрытый от ветра и дождя глаз.

– Ты уверена, что из него еще вынимают письма? – спросила Анна, недоверчиво глядя на ящик.

– Посмотри сюда. – Роуэн указала на верхнюю часть ящика, где отчетливо виднелись выгравированные латинские буквы VR и корона между ними.

– Это знак королевы Виктории – Victoria Regina, – пояснила Мэнди.

– Да, но присмотрись повнимательнее к букве R, – велела Роуэн, и Анна, внимательно изучив гравировку, поняла, что буква отличается по стилю от своей соседки V – она была более вытянутой и угловатой, скорее напоминая руну, которую Анна нарисовала на конверте. – Видишь? Это специальный почтовый ящик. Они висят по всему Лондону, прячутся у всех на виду.

– Потрясающе. – Анна коснулась символа пальцами. – Мне нужно просто опустить письмо в щель?

– А чего ты хотела? – улыбнулась Роуэн. – Станцевать вокруг ящика ритуальный танец?

– Что-то вроде того.

– Эх, жаль, что я про танец только сейчас сообразила, – засмеялась Роуэн.

Анна подошла к ящику поближе и заглянула в щель для писем. Но не увидела внутри ничего, кроме кромешной тьмы. Куда попадет ее письмо? Зажмурив глаза, Анна взмолилась про себя: «Пожалуйста, доставьте это письмо Яге Бабановой, женщине, которая может помочь мне выяснить правду о моей маме и моем проклятии». Девочка протолкнула письмо в щель и тут же повернулась к остальным:

– Отлично, дело сделано. – Анна постаралась выкинуть мысли о письме из головы, чтобы не тешить себя напрасными надеждами. – Хотя постойте, – внезапно сказала она, – а как же я получу ответ?

Доставленное Анне лично в руки письмо непременно вызовет у тети подозрения.

– Не переживай. Подобные письма не подсовывают под парадную дверь. – Роуэн покачала головой в ответ на абсурдные, как ей казалось, опасения Анны. – Если твоя Бабанова напишет ответ, ты его получишь. Ты, и только ты.

Мэнди тем временем внимательно изучала щель для писем в поисках признаков магии.

– Я бы на твоем месте не подходила к нему слишком близко, – прошептала Эффи ей на ухо, и Мэнди вновь испуганно взвизгнула.

Анна посмотрела на Аттиса – молодой человек казался раздосадованным. Девочка отвернулась, не желая ему потакать. Он слишком серьезно воспринимал свою роль защитника ковена для человека, редко воспринимающего всерьез хоть что-нибудь. В любом случае Анне не нужно было одобрение Аттиса – ей нужно было только одно: ответ Яги Бабановой.