Игла и нить

Шипы еще сильнее впились в ее тело.

Каждая из женщин по очереди также завязала узел на лозе.

– Второй узелок раскрыть правду нам помог. Йисокориту.

– Узел три «Да будет так!»[47] нам говорит. Нарег.

– Четвертый узелок усилит магии поток. Фирег.

– Узел пять заставит магию дышать. Рефа.

– Шестым узлом исправить порчу нам дано. Иседер.

– Узел седьмой – молчанье в небе голубом. Йодж.

Последней свою ритуальную фразу произнесла тетя:

– Восьмым узлом судьбе назло… Вело.

А затем все вместе они закричали:

– Мы вяжем, плетем стеблем и шипом. Девятым узлом волшебство скреплено!

Руки наузников кровоточили, колючие лозы, завязанные узлами, извивались вокруг их пальцев, росли, протягивались навстречу другим лозам – пока не соединились в один ужасающий круг.

– Мы вяжем! Плетем! Стеблем и шипом!
Мы вяжем! Мы вяжем! Плетем! Стеблем и шипом! Мы вяжем!
Мы вяжем! Плетем! Стеблем и шипом! Мы вяжем!

Магия вокруг Анны закручивалась все сильнее. В воздухе кружились лепестки роз. Невыносимо. Анна никогда прежде не испытывала такой боли. Она безуспешно пыталась вдохнуть. Ее голова гудела от бесконечно повторяемых наузниками слов. Огромный венок теперь простирал свои руки-лозы в центр комнаты – цветок в руках Анны тоже выпустил свою лозу навстречу им. Лоза с восемью узлами окружила сначала девочку, а затем обвилась вокруг Эффи с Аттисом, заканчиваясь над их сердцами.

– Анна, пришло время тебе принести жертву! – прокричала тетя. – Завяжи лозу в своей руке в последний узел – и они умрут! Их кровь свяжет тебя. Их смерть поможет сплести твое ожерелье наузника. – Она посмотрела на Эффи с Аттисом. – Вспомни, что они с тобой сделали. Что они все сделали с тобой. Ты можешь отплатить им сполна. В твоей власти сделать с ними все, что угодно. Один-единственный узел!

Анна посмотрела на свою розу, полную магии, затем – на кружащиеся в воздухе лепестки. Заклинание набирало силу. Девочка знала, чем все закончится, она чувствовала, как магия пробивается в самую суть вещей, готовая завершить повествование, начатое наузниками. Оно было сокрушительным, настойчивым, безжалостным, как повторение одних и тех же слов девятью женщинами. Неизбежно. Если бы она туго натянула лозы, Эффи с Аттисом умерли бы в ту же минуту, а Анна стала бы наузником. Свободным от боли. Навеки проклятым.

Аттис отвернулся, но Эффи посмотрела Анне прямо в глаза.

– Ты ведь чувствуешь ее ненависть к тебе, не так ли? – спросила тетя. – Думаешь, она не убила бы тебя, будь у нее такая возможность? Она бы избавилась от тебя в мгновение ока, чтобы забрать у тебя Аттиса. Она должна умереть! Она разрушит твою жизнь. Но он… его ты можешь оставить себе. Он может навсегда остаться с тобой, как твой отец остался со мной… – (Анна посмотрела на голема в темном углу комнаты. Существо, которое не было ее отцом.) – Сделай это ради своей матери, которая хотела, чтобы ты жила. Быстрее! Все должно случиться сейчас! Сделай это, или мы сделаем это за тебя. Я не хочу вновь сковывать твою волю удушающим узлом, Анна, но я именно так и поступлю, если потребуется.

Тогда в любом случае у меня нет выбора. Впрочем, его у меня никогда и не было. Анна чувствовала, как заклинание подходит к концу. Аттис повернулся и посмотрел на нее. В последний раз. Девочка ничего не почувствовала. Она посмотрела ему в глаза, не зная, кто или что скрывалось за ними, – возможно, за ними не было вообще ничего, а сами глаза молодого человека были лишь дымом… лишь зеркалом… Возможно. Анна повернулась к Эффи и тоже ничего не почувствовала. Однако во взгляде Эффи ясно читалось одно – желание расправиться с Анной, и как можно скорее. «Моя сестра, – с любопытством подумала Анна, – ее волосы такие черные… совсем как у нашей матери».

Анна посмотрела на тетю: Ее глаза такие зеленые… совсем как у меня.

Анна незаметно подняла с колен свой науз – нить, которая контролировала всю ее жизнь, в конце концов победила – каждое ее чувство было завязано в узел. Она была благодарна за это. Это облегчило ей принятие решения, освободив от эмоций. Это будет последнее решение, которое она когда-либо примет таким образом.

Она не станет такой, как ее тетя.

Анна отбросила розу в сторону и начала один за другим развязывать узлы на своем наузе, ее пальцы шевелились так быстро, что за их движением невозможно было уследить, они шевелились быстрее и увереннее, чем когда-либо. Наузники не сразу сообразили, что происходит, но, когда до них наконец дошло, что именно пытается сделать Анна, было уже слишком поздно. Девочка развязала все узлы на своем наузе.

Все до единого.