Игорь Грабарь. Жизнь и творчество

14 мая 1908 года Грабарь вместе с Михаилом Васильевичем Мещериным отправился в путешествие по Европе. Они побывали в Греции, Египте, Италии, Испании. Впервые художник увидел поразившие его воображение афинский Акрополь, пирамиды в Гизе, но главной целью его путешествия были архитектурные памятники Италии, среди которых, как мы уже упоминали, Грабаря более других восхищали виллы и дворцы великого Палладио. Большое впечатление на него произвели также произведения выдающегося испанского художника XVII века – крупнейшего представителя мадридской школы живописи Диего Веласкеса. Он писал: «Никакие репродукции не дают представления о непостижимой веласкесовской технике и его живописном гении. Все испанские впечатления – несравненное гостеприимство испанцев, их праздность и легкомыслие, музыкальность, бой быков – все померкло и испарилось перед лицом созданий этого короля живописцев. Осталось сверх того еще только воспоминание о замечательных цветовых гармониях картин Эль Греко и обилии первоклассных картин венецианской школы в мадридском музее Прадо, собранные в Венеции некогда самим Веласкесом для короля Филиппа IV»[77]. Переполненный впечатлениями Грабарь в конце июля 1909 года вернулся в Москву и приступил к работе по подготовке к изданию отдельных томов «Истории русского искусства», но непредвиденные обстоятельства вновь прервали работу ученого. В конце мая 1915 года в Москве произошел жестокий погром, направленный против проживающих в городе жителей немецкого происхождения. Начались пожары, в результате которых сгорело и здание издательства австрийского подданного И. Н. Кнебеля. В пожаре погибли рукописи, были уничтожены все клише, а также коллекция фотографий Грабаря к готовящимся новым томам. В этой ситуации продолжать дальнейшую издательскую деятельность стало невозможно[78]. Все эти годы из-за невероятной занятости Игорь Эммануилович лишь изредка брал в руки кисть и палитру. Как ему казалось, «мастерство ушло», но как только он начинал писать этюды, сразу же забывал о своих опасениях. Как истинный художник, Грабарь учился постоянно, и в первую очередь у самой природы, которая побуждала его находить все новые живописные средства и приемы выражения. Летом 1914 года в Дугине художник написал множество пленэрных работ, среди которых выделяется картина «Васильки. Групповой портрет». На ней художник запечатлел свою молодую жену Валентину Михайловну Мещерину и ее младшую сестру Марию. Грабарь вспоминал:

«За тем же столом, на котором был в 1904 году накрыт утренний чай, в той же липовой аллее, за десять лет значительно разросшейся, я посадил тех самых мещеринских девочек, групповой портрет которых под березами не кончил тогда. Они также за десять лет выросли, и одна из них, старшая, рыжая, уже успела превратиться в мою жену. Она сидела на скамье, а сестра ее – на столе, посреди вороха васильков»[79].

В круговороте дел художник все же нашел время, чтобы устроить свою личную жизнь, и неожиданно для всех женился. Молодые обвенчались в 1913 году в Дугине без особых торжеств, в кругу близких людей. Грабарь по этому поводу написал брату Владимиру Эммануиловичу шутливое письмо: «…спешу сообщить тебе одну потрясающую новость <…> я женюсь на Красной горке на той красной толстенькой и мною смертельно любимой девочке, с которой я тебя познакомил в твой последний приезд в Москву…»[80].

В трудные для России годы Первой мировой войны у художника, который ощущал происходящие события как общечеловеческую и личную трагедию, невероятно обострилось красочное восприятие родной природы. В это время он создал пронзительные образы, в которых языком живописи передал свое восхищение ее непреходящей красотой. Как и десять лет назад, творчество художника переживало подлинный расцвет, но изобразительная система Грабаря претерпела существенные изменения, и прежде всего это касалось эмоционально-смыслового настроя его произведений, основанных на цвете – важнейшем изобразительном средстве создания художественного образа. В этой связи интересно следующее высказывание художника: