Игра

Блум не ответила: она проверяла сообщения.

— Все ясно, — снова сказала она в трубку. — Каков план?

— Джейн в порядке?

— Она у Томаса Лейка. С ней все хорошо.

Какого черта?.. Джеймсон отмахнулся от этой мысли. Некогда строить догадки. Психопаты сдержали слово и вернули Джейн.

Но это лишь означает, что положение Сары осложнилось.

— Погоди секунду, — сказал он Блум.

Ему требовалось сосредоточиться. Люди редко выбирают место для чего бы то ни было наугад. В МИ-6 он, проводя инструктаж с новобранцами, учил их назначать для встречи с информаторами как можно менее очевидные места. Разрешалось выбирать город и конкретное место, но с единственным условием: чтобы оно было практически незнакомым. А от него требовалось угадать с точностью до одной мили, где в конкретном городе находится их место встречи. Все разъезжались обследовать выбранные места, возвращались и самодовольно заявляли: «Ни за что не угадаете». Но он обычно угадывал, так как люди не в состоянии избавиться от неосознанных склонностей. Если они предпочитали пользоваться общественным транспортом, то место выбирали, как правило, там, куда легко дойти пешком от вокзала. Если ездили за рулем, старались найти такую точку, где есть поблизости парковка, особенно если машина приличная. Футбольные фанаты назначали встречи на расстоянии мили от стадиона. Чем больше Маркус знал об этих людях, тем легче угадывал. Сделать совершенно случайный выбор на удивление трудно. Он был готов поручиться, что то же самое справедливо и для психопатов.

Он снова перебрал в уме доводы. «Сент-Джон», то есть святой Иоанн, был одним из учеников Иисуса. Склонны ли психопаты к религиозной символике? «Соверен» означает и монарха, и суверенность, а Веллингтон, если речь о герцоге Веллингтоне, знал толк в военном деле. Подойти могли все варианты. Он снова вспомнил сообщение: «Прелестная Сара ближе, чем кто-либо другой, познакомится с видом…» Что можно увидеть с крыши высокого здания?

— А если встать на крышу этих парковок, что можно увидеть? — спросил он администраторов.

Женщина постарше потупилась, словно обдумывала ответ.

— С «Сент-Джона» видно север города и окрестности университета. С Веллингтон-стрит открывается вид на кольцевую дорогу и, наверное, видны еще все бизнес-здания вдоль набережной. Но как я уже говорила, я не знаю, где именно находится эта парковка. А с Соверен-сквер можно увидеть этот отель и железнодорожную станцию.

— А рельсы? — спросила Блум по телефону.

— Здание вокзала или рельсы? — уточнил он, уже срываясь с места.

Парковка на Соверен-сквер — самая большая, вероятно, самая высокая, и название места означает нечто возвышающееся над толпой, вдобавок с нее видна железнодорожная ветка. Этого достаточно. Чутье подсказывало ему, что это именно она.

— И то и другое, — крикнула вслед ему администратор, пока он вылетал за дверь.

— Я за Соверен-сквер, Огаста. Тамошняя парковка самая большая и, скорее всего, самая высокая. Но зачем им все это? Если это твоя Серафина, зачем она охотится на людей, которые мне дороги?

Блум вздохнула.

— Думаю, потому что ты человек, который особенно дорог мне.

— Что?.. — изумился он, уже видя впереди, на углу, вывеску «Кью-парк». И припустил бегом.

— Ты не только мой деловой партнер, но и мой ближайший друг. Моя мать в доме престарелых, мой отец умер, других родственников у меня нет. Если кому-то понадобилось навредить моим самым близким людям… значит, речь идет о тебе.

— Прекрасно. Я связался с неудачницей, у которой нет друзей, и теперь должен пострадать за это.

Блум не ответила.

— Знаешь, вот что я тебе скажу: на кого бы они ни нацелились, на тебя или на меня, без боя мы не сдадимся. Я перезвоню. — Он добежал до входа на парковку, предназначенного для пешеходов. И узнал, что нужен билет. Черт. Он бросился к входу для машин. Одна машина ждала возможности въехать, две стояли в очереди на выезд. Едва машина въехала, он бросился к билетному автомату и нажал кнопку. Билет выползал мучительно медленно, еле-еле. Наконец Джеймсон схватил его, бросился к входу для пешеходов, вставил билет и помчался наверх, прыгая через две ступеньки.

На открытом верхнем этаже парковки с десяток машин стояли прямо перед выездом, еще дюжина — в центральных карманах и пара поодаль. За ними был виден город и крыша вокзала. А на самом краю крыши — две фигуры спиной к Джеймсону, в той же позе, в которой он удерживал Лану на краю моста через железную дорогу.

Броситься к ним со всех ног? Или подкрасться тихонько? Эти двое не оборачивались. Пока Джеймсон сравнивал варианты, телефон подал сигнал, что восемь минут истекли. Он сразу же нажал кнопку отключения, но было уже поздно. Мужчина, удерживающий Сару, обернулся и встретился взглядом с Джеймсоном.

Стюарт Роуз-Батлер.

Роуз-Батлер улыбался.

Джеймсон ринулся к ним. У него остался только один выход.