Игра

Джеймсон почувствовал, как игла кольнула ему руку. А если он ошибся? Если тот взгляд ему померещился? Разум способен вообразить что угодно, особенно то, что хочется увидеть.

— Как Либби назвала вашего сына, Стюарт? — Вопрос Блум прозвучал настолько неуместно, что на нее посмотрели все, в том числе и Серафина. Блум глядела на Стюарта, слегка приподняв брови в ожидании ответа.

Стюарт слегка покачал головой. Перевел взгляд с Блум на Серафину, потом обратно.

Серафина выпрямилась, слегка отодвинув шприц от вены. Джеймсон смотрел, как она держит его в пальцах. Тугие веревки на запястьях и щиколотках сковывали его движения, но если дернуть одновременно левой ногой и левой рукой, может, удастся дотянуться до шприца?

— Разве не этот вопрос был в вашей эсэмэске? — снова спросила Блум.

— Как вы узнали? — Густые черные брови Стюарта сошлись на переносице.

Джеймсон надеялся лишь на то, что его напарница знает, что делает. С этими людьми шутки плохи. В прошлом ему иногда случалось заподозрить кое-кого в психопатии — к примеру, агентов с обеих сторон, которые убивали людей и уходили, не оглядываясь. Но полной уверенности в этом у него не было никогда. Может, они просто умели хорошо абстрагироваться. Однако люди в этом помещении действительно были психами — по их собственному признанию и по определению. Самыми настоящими. Он чувствовал это нутром.

— Видимо, вы требуете от участников игры избавляться от своих прежних телефонов и приобретать другие, с оплатой по факту, чтобы их не нашли, — сказала Блум. — Но как только они проходят отбор, в этом отношении им, наверное, дается поблажка?

— О чем вы говорите? — спросил Стюарт.

Серафина отстранилась и убрала шприц еще дальше от вены. Джеймсону требовалось схватить его как можно скорее, пока она не вспомнила про него.

— Этим утром, примерно в четверть одиннадцатого, вы написали Либби Гудмен со своего нового телефона и спросили, как она назвала вашего ребенка, — сказала Блум Стюарту.

— И что?

Джеймсон сдвинул ноги от бедра до щиколотки. Ступни и кисти должны сработать одновременно.

Серафина заговорила:

— Значит, вы позвонили со своего нового номера вашей бывшей, а ваша бывшая дала его Огасте — и что Огаста сделала с ним потом, интересно?

Блум взглянула на Серафину и улыбнулась.

Джеймсон уловил намек. Время пришло. Что бы ни сделала Огаста, Серафине это вряд ли понравится. Он рванулся к Серафине всем телом, развернув ступни и кисти в точности как собирался, чтобы правая рука оказалась выше левой, над которой Серафина все еще держала шприц. Джеймсон схватил его и с удовольствием ощутил на ладони гладкость пластика. И сразу же, пока Серафина пыталась отнять его, всадил иглу глубоко ей в предплечье и до отказа нажал поршень, вводя в ее руку все содержимое шприца.

— Пусть лучше достанется тебе, — заявил он.

Не далее как сегодня утром он проснулся в надежде провести с этой женщиной остаток своей жизни.

— Все зависит от точки зрения. — Серафина высвободила руку и выдернула из нее болтающийся шприц.

А секунду спустя Джеймсон увидел, как ему летит в лицо кулак Бердсли. Увернуться он не успел и с силой ударился о бетон головой уже во второй раз.

— Оставьте его, — велела Серафина. — Времени нет. Сколько у нас в запасе, Огаста? — Ее голос звучал спокойно, как всегда, и Джеймсон осознал, что совсем не понимал ее. Он думал, она такая выдержанная и смелая. А на самом деле она просто отчужденная.

— Не могу сказать точно, но думаю, речь идет о минутах.

— Стюарт, развяжите Маркуса. Остальные — уходите, — распорядилась Серафина.

Со своего места на полу Джеймсон увидел, как Бердсли, Дениз и пожилой джентльмен, не проронивший ни слова, открыли массивную дверь и скрылись за ней.

Стюарт встал на колено и ловко развязал узлы веревок, стягивающих запястья и щиколотки Джеймсона.

— Что теперь? — спросил Стюарт, вставая и забирая у Джеймсона веревку.

— Наши телефоны вы сегодня забрали, так что их не отследят, — сказала ему Блум.

Стюарт понимающе кивнул.

— Но у вас был мой номер, — с этими словами он подошел к Блум и остановился, возвышаясь над ней шестью футами роста. Джеймсон постарался встать как можно быстрее. По его предположениям, шансы Блум были невелики, если этот псих решит напасть на нее.

Блум как ни в чем не бывало сидела на своем бархатном стуле лицом к Серафине.

— Вы наверняка знаете, как продуманно устроены современные системы наблюдения. Не далее как в прошлом году ряд подразделений полиции закупили технологию, необходимую для прослушивания разговоров через микрофон чьего-либо телефона. Предназначалась она для антитеррористической деятельности, но многим нравится играть с новыми игрушками.

Стюарт повернулся к Серафине:

— Значит, они слышали все, что вы говорили, до последнего слова?

— Именно поэтому я все еще сижу здесь, — ответила она.

— И вы назвали меня полным именем — значит, меня тоже опознали?

— Поэтому вы тоже здесь, Стюарт. Нелогично было бы подвергать других риску разоблачения.