На утреннее заседание в Капитолий я позвала для моральной поддержки подругу Эллен, у которой ночевала накануне. Пока мы ждали начала заседания в вестибюле, нас окружили юристы, конгрессмены и прочие «доброжелатели» — каждый считал своим долгом дать мне какой-нибудь ценный совет. Несмотря на то что за последние несколько лет я привыкла к чрезмерному интересу публики к своей персоне, всеобщее внимание по-прежнему действовало на нервы. Я попыталась сосредоточиться на мысли о том, что, выступив на заседании комитета, я наконец смогу ответить под присягой на все важные вопросы и без обиняков рассказать о происшедшем. Пусть уже наконец станет ясно, кто на самом деле командировал Джо в Нигер. И пусть все раз и навсегда усвоят, что на момент утечки у меня действительно был статус оперативного сотрудника ЦРУ, работающего под неофициальным прикрытием.
После некоторого ожидания нас пригласили в зал. Едва я вошла туда, как меня ослепили вспышки фотокамер. Я знала, что на заседание приглашены журналисты, но и представить не могла, что их будет так много. Мне пришлось пробираться сквозь их толпу к длинному столу для свидетелей, стоявшему перед помостом, на котором сидели конгрессмены. Стараясь сохранять спокойствие, я оперлась на стол. К счастью для моих нервов, конгрессмен Ваксман поначалу решил ввести всех присутствующих в курс дела, и во время его речи я успела справиться с эмоциями. Когда он закончил говорить, я была готова принести присягу.