Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Доброе утро, уважаемый председатель и уважаемые члены комитета! Меня зовут Валери Уилсон. Для меня действительно большая честь быть приглашенной на заседание Комитета по надзору и правительственной реформе для дачи свидетельских показаний под присягой по делу о защите секретной информации. Я благодарна вам за предоставленную возможность выступить перед вами и восстановить истинное положение вещей.

Я честно и добросовестно служила своей стране, исполняя в ЦРУ обязанности оперативного сотрудника под неофициальным прикрытием. Я работала на благо безопасности США и американского народа до тех пор, пока 14 июля 2003 года мое имя и должность не были преданы огласке средствами массовой информации в результате утечки, организованной правительственными чиновниками. Сейчас я могу сказать вам даже больше. До иракской войны я работала в Отделе ЦРУ по борьбе с распространением оружия массового уничтожения и имела статус секретного агента ЦРУ. Я занималась поиском разведывательных сведений о программах разработки оружия массового уничтожения, якобы реализуемых в Ираке. Мы предоставляли соответствующие данные правительству.

Я не только контролировала проведение секретных операций нашего отделения в разных уголках мира из штаб-квартиры ЦРУ в Вашингтоне, но и не раз сама отправлялась в зарубежные командировки с целью получения важных разведданных. Я любила свою работу, потому что люблю свою страну. Я гордилась тем, что на меня возложена столь высокая ответственность — служить оперативным сотрудником ЦРУ, — и всегда честно выполняла свои обязанности. Хотя кое-кто пытался уверить общественность, будто о моей работе давно знали «завсегдатаи джорджтаунских вечеринок», это неправда. Лишь очень немногие имели представление о том, чем я занимаюсь.

Но моя работа в сфере защиты национальной безопасности и мой опыт вдруг оказались никому не нужны: после долгих лет добросовестной службы мое имя и статус были преданы огласке.

В ходе судебных слушаний по делу Скутера Либби, бывшего начальника аппарата вице-президента Чейни, меня больше всего потрясло то, с какой безответственностью и наглостью высокопоставленные правительственные чиновники из Белого дома и Госдепартамента распространяли сплетни и слухи обо мне. Все они знали, что я работаю в ЦРУ, и подписывали соглашения о конфиденциальности, обязуясь хранить государственные тайны. Защита сотрудников ЦРУ — их долг, ведь известно, насколько сложно обеспечить надежное прикрытие для секретных агентов и сколько средств налогоплательщиков приходится на это тратить. Последствия разоблачения сотрудника ЦРУ довольно серьезны, но я не имею права рассказывать о них здесь подробно. Впрочем, мне кажется, все присутствующие могут себе их представить: сбой в системе национальной безопасности ставит под угрозу сотрудников ЦРУ и подвергает опасности международные агентурные сети. На кону оказываются жизни многих оперативников и членов их семей, как и многих иностранных агентов, рискующих собой ради интересов американской разведки. Подобные ошибки могут стоить человеческих жизней. Все мои бывшие коллеги по ЦРУ — от оперативных сотрудников, работающих под прикрытием, до аналитиков и секретарей — осознают уязвимость системы разведки. После случившегося со мной никто из них не чувствует себя в безопасности. В ЦРУ мы готовимся противостоять внешним угрозам. Весь ужас моей ситуации в том, что мой статус раскрыли чиновники американского правительства. Более того, судя по показаниям в суде господина Либби, который исполнял обязанности начальника аппарата вице-президента Чейни и в результате разбирательства был признан виновным в препятствовании осуществлению правосудия и лжесвидетельстве под присягой, мое имя и статус получили огласку из-за сугубо политических интриг.

В ЦРУ ценность разведсведений зависит от их информативности и достоверности. При этом, поскольку речь идет о национальной безопасности, любая секретная информация требует очень осторожного обращения. В связи с этим мне, как профессиональному разведчику, больно наблюдать за постепенной политизацией разведки. Настоящие оперативники настолько преданы своему делу, что скорее подадут в отставку, чем согласятся исказить факты в угоду чьим бы то ни было политическим или идеологическим интересам. В настоящее время разведведомства проходят реорганизацию, меняясь далеко не в лучшую сторону. В результате при решении сложных проблем, которые сейчас стоят перед нашей страной, разведка становится все менее эффективной, поскольку она уже не свободна от политических интересов и, следовательно, не объективна. Разведслужбы должны быть вне политики и идеологии, иначе последствия их действий могут оказаться еще более плачевными и наше государство подвергнется еще более тяжким испытаниям. Президенту следует принимать решения лишь на основе объективных разведывательных данных.

Дело Либби и события, которые привели к войне в Ираке, доказывают насущную необходимость срочно восстановить высочайшие стандарты, в соответствии с которыми всегда работали наши профессиональные разведчики, причем эти стандарты касаются не только алгоритмов сбора и анализа информации, но и механизмов защиты оперативных сотрудников ЦРУ. В соответствии с Конституцией Конгресс несет ответственность за национальную безопасность, что предусматривает в том числе и всемерное содействие нашей разведке. Именно поэтому я искренне благодарна за предоставленную возможность выступить на заседании комитета и рассказать о назревших проблемах. Я надеюсь, что мое выступление хотя бы немного поможет вам в вашем важном деле. Спасибо! Я с удовольствием отвечу на любые вопросы.