Читаем Игра души полностью

Игра души

Преподобный одарил Бена улыбкой, в которой тот увидел то высокомерие, которое рождается только в несправедливости.

– Обвинения сняты, – громко произнес Миллер, чтобы все его услышали.

Агенты растерянно переглянулись. Один из них подошел к Миллеру и тихо спросил:

– Вы уверены?

Бен молча кивнул. Он опустил голову, чтобы не смотреть на преподобного, а тот, услышав его слова, будто снова обрел уверенность в себе.

– Видите? У вас ничего нет! Ничего! Снимите с меня наручники и прекратите этот цирк, – заревел он. – А вы, агент Миллер? Ваш час пробил. Не думайте, что можете заявиться в мой институт или в мой дом и… обвинять меня в чем вздумается без каких-либо доказательств. Слышите? Я прослежу, чтобы моя конгрегация подала на вас официальную жалобу за… личное преследование. Вы полны предрассудков, а с ними вы не можете занимать свой пост.

– Снимите с него наручники, – сдался Бен.

Он был раздавлен и старался не слушать преподобного.

Агенты, державшие Грэхема сзади, молча повиновались. Освободившись от наручников, преподобный победоносным жестом потер запястья. Вдруг издалека раздался голос одного из сотрудников отдела убийств:

– Агент Миллер! Подойдите сюда! Мы кое-что нашли.

Бен устремился в спальню преподобного и увидел там двух агентов, присевших рядом со шкафом. Один из них поднялся. В руках он держал маленькую обувную коробку. Крышка была открыта, и изнутри торчали куски одежды с остатками крови.

Агент в перчатках двумя пальцами достал что-то белое и показал Миллеру логотип «Пепси».

– Вещи Эллисон, которые были на ней в день исчезновения, – прошептал Бен.

Агент ФБР молча вернулся в кабинет, где два полицейских все еще стояли рядом с преподобным. Тот растерянно посмотрел на Миллера. Его глаза на миг остановились на коробке, а потом с удивлением обвели всех агентов по очереди.

– Это… Это не мое! – воскликнул он. – Я вижу это впервые в жизни. Вы мне это…

– Почему вы сделали это с Эллисон, мистер Грэхем?

– Я… Я пальцем ее не тронул! Вы сами подбросили это мне в дом…

– Мистер Грэхем, вы задержаны по подозрению в убийстве Эллисон Эрнандес, – спокойно, но громко произнес Бен.

– Я не трогал Эллисон! Клянусь!

– Все, что вы говорите, может…

Один из полицейских подошел к преподобному с наручниками в руках, теми же, что были сняты с него несколько секунд назад. Теперь они снова оказались на его запястьях.

– Нет! – завопил преподобный.

Вдруг он бросился на стол, схватил серебряный нож для бумаг, лежащий на куче документов, и приставил его к своему горлу.

– Не делайте глупостей! – удивленно закричал Бен. – Если вы невиновны, то вам не о чем волноваться.

– Вы ни во что не верите. Вы подкинули это в мой дом. Вы хотите погубить меня и Маллоу! Вы хотите погубить… Бога!

Полицейские, которые еще находились в кабинете, достали оружие и направили на преподобного. Бен наклонился, чтобы поставить коробку на пол, и поднял руки, пытаясь его успокоить.

– Разве вы сами не способны встретиться с вашими грехами лицом к лицу? – спросил он.

Миллер думал, что, бросив вызов его вере, он обнаружит за маской священника человека. Однако он никак не ожидал, что на этот простой и в то же время могущественный вопрос преподобный отреагирует подобным образом: Грэхем расплакался.

– Я болен. И Бог знает об этом, – всхлипывая, прошептал он. – Я не в силах бороться с этой болезнью.

– В тюрьме вам окажут психологическую помощь. Но ваш путь здесь закончен.

– Я не трогал Эллисон. Я никогда даже пальцем к ней не прикасался. Но… На ваш вопрос… Нет. Я не способен встретиться со своими грехами. Как это сделать? Если они постоянно живут внутри? Если ты не можешь перестать думать о грехе?

И тогда Миллер понял, что было на видеокассетах.

– Что на этих кассетах? – неожиданно спросил Бен, чувствуя, как туча сгущается над головой преподобного.

Преподобный перекрестился и, глубоко дыша, посмотрел в потолок. Затем голосом, который, казалось, исходил из самого его нутра, он закричал:

– Прости меня, Отец, ибо я согрешил!

Бен понял, что увидит на пленках. Грэхем был не первым сексуальным маньяком, коллекционирующим подобные записи. Миллер много раз встречался с похожим материалом в домах обвиняемых: жесткие и CD-диски, видеокассеты, даже записи «Бетамакс».

На секунду преподобный убрал нож от горла и посмотрел на Миллера дикими глазами, будто умирающий от жажды путник, который понял, что не найдет источника в пустыне.

– Бог пребывает со всеми нами, агент. Но и дьявол тоже, – произнес он и воткнул нож себе в горло, перерезав сонную артерию.

Бен вскрикнул и ринулся к нему, но было уже поздно. Преподобный рухнул на пол. Миллер бросился к телу и зажал артерию руками. Сквозь пальцы агента хлынули струи крови, словно сквозь поверхность земли прорвалось нефтяное месторождение и черная жидкость билась отовсюду. Под телом преподобного вмиг разлилась красная лужа, будто кто-то уронил бутылку вина на паркет. Секунду спустя глаза преподобного застыли на распятии на стене, и в то время как Миллер все еще зажимал его шею, он испустил свой последний и долгожданный вздох.