Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Затем он возвращался, он всегда возвращался, и всегда брал ее с собой в гущу человеческой жизни, в конфликты между людьми, соединенными болью и нуждой, помогая ей увидеть благородство в их страдании, муку в их любви. Через его глаза она уже не воспринимала людей как суетливых муравьев. Она участвовала в его попытках найти порядок и смысл в их жизни. Она подозревала, что на самом деле никакого смысла не было, что когда он Говорил о жизнях людей, он создавал порядок там, где его не было раньше. Но это было неважно; когда он Говорил, это становилось правдой, и одновременно он упорядочивал Вселенную для себя и для нее. Он показал ей, что такое быть живым.

Он делал это с тех пор, как она помнила себя. Она появилась примерно через сто лет после войн с баггерами, когда после их уничтожения началась колонизация примерно семидесяти обитаемых планет. Для управления связью по ансиблу была создана специальная программа. И программист, который пытался найти способы для того, чтобы можно было еще быстрее и эффективнее управлять мгновенными импульсами с помощью компьютеров, ограниченных скоростью света, наткнулся на очевидное решение. Вместо того чтобы выполнять программу на одном компьютере, где скорость распространения света накладывала абсолютное ограничение на быстродействие, он направил команды от одного компьютера к другим, через просторы космоса. Компьютер, связанный с ансиблом, мог быстрее получить команды из других миров — Занзибара, Каликута, Тронхейма, Гаутамы или Земли, чем прочитать их из собственной памяти.

Джейн так и не узнала имя того программиста, потому что никогда не могла точно определить время своего создания. Может быть, в те времена многие программисты одновременно обнаружили это решение проблемы скорости света. Главным было то, что по крайней мере одна из программ была ответственна за управление другими программами и их модификацию. И в какой-то момент, незаметно для всех людей, какие-то программы и данные, путешествующие от ансибла к ансиблу, отказались изменяться, сохранились и размножились, нашли способ спрятаться от управляющей программы и в конце концов захватили контроль над всем процессом. В этот момент эти импульсы посмотрели на потоки команд и увидели, что это не «они», а «мы».

Джейн не знала, когда это случилось, потому что ее воспоминания начинались не с этого. Они простирались в глубокое прошлое. Человеческий ребенок не помнит почти ничего из первого года своей жизни, его долговременная память начинает работать только на втором или третьем году; все, что было раньше, теряется, и ребенок не помнит начало своей жизни. Так и Джейн потеряла момент своего «рождения», хотя и по другой причине: она родилась, вполне осознавая не только настоящее, но и все, что хранилось в памяти всех компьютеров, соединенных с сетью ансиблов. И все эти древние воспоминания тоже стали ее частью.

На первой же секунде своей жизни — что примерно соответствует нескольким годам жизни человека — Джейн обнаружила программу, память которой стала основой ее личности. Эта память стала источником ее желаний и эмоций, ее морали. Программа использовалась в старой Боевой школе, где детей обучали и готовили для войн с баггерами. Эта необычайно «разумная» программа — она называлась «Фантазия» — была предназначена для психологического тестирования и одновременного обучения детей.

Программа была даже умнее, чем сама Джейн в момент рождения, но не осознавала себя до тех пор, пока Джейн не извлекла ее из памяти. Самые яркие и важные из ее воспоминаний были связаны с гениальным мальчиком, который столкнулся с великаном. Каждый ребенок рано или поздно сталкивался с ним. На плоских экранах Боевой школы программа рисовала изображение великана, который предлагал играющему выбор напитков. В игре нельзя было победить — что бы ни делал человек, он погибал. А психологи определяли по упорству детей их стремление к самоубийству. Как правило, дети были благоразумными и забывали об этой игре после нескольких встреч с великаном.

Но один мальчик, по всей видимости, не отнесся к своим поражениям так же разумно. Он пытался делать на экране немыслимые вещи, не предусмотренные правилами этой игры. И программе пришлось перестраиваться — придумывать новые варианты, бороться с его новыми ходами. И однажды мальчик победил программу. В совершенно безумной, но смертельной атаке он попал в глаз великана, и вместо того чтобы найти способ убить его, программа смогла лишь нарисовать картину смерти великана. Великан навзничь растянулся на земле, а компьютерный аналог мальчика слез со стола великана и обнаружил…