Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Никто из детей не мог пройти великана, и поэтому программа не была готова показать, что же было дальше. Но она была разумной и могла изменять себя при необходимости, поэтому она поспешно придумала новые сцены. Но это были не те общие сцены, которые остальные дети могли посетить и увидеть; они были предназначены для одного-единственного мальчика. Программа проанализировала его и создавала сценарии и задачи только для него и отвела больше половины памяти для сказочных миров Эндера Виггина.

Эти богатейшие источники «Фантазии» Джейн сделала частью своего прошлого в первые же секунды своей жизни. Она помнила те годы, когда «Фантазия» боролась с умом и волей Эндера Виггина, помнила так, словно это она была там с Эндером и создавала для него эти миры.

И ей его не хватало.

Поэтому она начала искать его. Она обнаружила его, когда он Говорил о смерти на Рове, первой планете, которую он посетил после того, как написал «Королеву и Гегемона». Она прочла его книги и поняла, что ей не нужно прятаться от него под маской «Фантазии» или какой-то другой программы; если он смог понять Королеву баггеров, он сможет понять и ее. Она заговорила с ним, когда он работал за терминалом, выбрала для себя имя и лицо, показала, как она может помочь ему; и когда он покинул эту планету, он увез ее с собой.

Самые важные ее воспоминания были связаны с Эндером Виггином. Она помнила, как изменяла себя для него, помнила, как и он менялся под ее влиянием.

Поэтому когда он поднял руку и отключил интерфейс, впервые с тех пор как начал носить его, Джейн ощутила это не как бездумное выключение устройства для связи. Казалось, что ее самый близкий, единственный друг, любимый человек, муж, брат, отец, ребенок — внезапно и необъяснимо решил, что она не должна больше существовать. Словно она вдруг оказалась в темной комнате без окон и дверей. Словно ее ослепили или похоронили заживо.

И в течение нескольких мучительных секунд, которые для нее были годами одиночества и страданий, она не могла ничем заполнить неожиданную пустоту верхних уровней своего сознания. Огромная часть ее разума внезапно опустела. Все компьютеры Ста Миров продолжали работать, как обычно. Никто и нигде не заметил изменений, но Джейн под ударом пошатнулась.

За эти несколько секунд Эндер опустил руку обратно на колено.

Потом Джейн справилась с собой. По каналам, на мгновение опустевшим, помчались мысли, и это были мысли об Эндере.

Она сравнила его поступок с тем, что он делал в своей жизни раньше, и поняла, что он не хотел причинить ей такую боль. Она поняла, что для него она существовала далеко в космосе, и формально это было верно; что для него маленькая серьга в ухе была лишь крошечной частью ее. Джейн поняла и то, что в эту секунду он не думал о ней, он был слишком поглощен проблемами некоторых людей там, на Лузитании. Ее подпрограммы анализа выдали список возможных причин такого необдуманного поступка:

«Впервые за многие годы он потерял связь с Вэлентайн и только начал чувствовать эту потерю.

Его потянуло к жизни в семье, которой у него не было в детстве, и через ответную реакцию детей Новиньи он открыл для себя радость отцовства, которой был лишен так долго.

Он почувствовал одиночество, боль и чувство вины, которые мучили Новинью, — он хорошо понимал, как трудно ощущать вину за жестокую и незаслуженную смерть.

Ему надо было срочно найти пристанище для Королевы баггеров.

Его одновременно пугали и влекли к себе свинки, и он надеялся объяснить их жестокость и сделать так, чтобы люди приняли их как раманов.

Аскетизм и покой жизни Сэфейро и Арадоры и привлекали, и отталкивали его; благодаря им он осмыслил свою холостяцкую жизнь и понял, что не имеет убедительных причин для этого. Впервые за многие годы он ощутил в себе врожденное стремление человека к продолжению рода».

И среди этой бури эмоций, к которым он не привык, — насмешливое замечание Джейн. Хотя он и раньше чувствовал сострадание, когда Говорил, все же он не терял отстраненности и способности смеяться. На этот раз ее замечание не показалось ему смешным — ему было больно.

«Он не был готов к моей ошибке, — подумала Джейн, — и он не понимал, какие страдания он причинит мне. Он сделал это неумышленно, как и я. Мы простим друг друга, и все будет, как раньше».

Это было мудрое решение, и Джейн гордилась им. Проблема была в том, что она не могла выполнить его. Эти несколько секунд, когда жизнь ее почти остановилась, не прошли бесследно. После этой травмы она была уже другой. Что-то умерло в ней, что-то перестало функционировать, она не могла уже управлять всеми уровнями сознания. Внимание ее постоянно отвлекалось, занимаясь бессмысленными делами на мирах, которые ее совсем не интересовали; она судорожно дергалась, и сотни компьютеров начали ошибаться.

Как и многие люди, она обнаружила, что разумное решение гораздо легче принять, чем выполнить.