Игра на двоих (СИ)

В столовую я прихожу последней. Эффи бросает на меня выразительный взгляд — конечно, я же ментор, мне не к лицу опаздывать и подавать дурной пример своим подопечным. Не обращая на нее ни малейшего внимания, сажусь за стол рядом с Хеймитчем, напротив бледного Пита и Прим, щеки которой по цвету сравниваются с ярко-алыми розами из личного цветника Президента Сноу. Ужин проходит в мрачном молчании. Утолив голод, откидываюсь на спинку стула из нежно любимого Бряк красного дерева и наблюдаю за присутствующими. Трибуты помнят мой совет не задавать вопросов сегодня вечером, а потому целиком и полностью сосредотачиваются на угощении. Капитолийка аккуратно нанизывает на вилку тонкие ломтики овощей и не отрывается от своего вечного спутника — ежедневника в кожаной, слегка потертой обложке. Хеймитч гипнотизирует взглядом высокий бокал с вином, но не притрагивается к спиртному. Я же стараюсь как можно сильнее отвлекаться на даже самые незначительные, бытовые мелочи, которые окружают меня здесь и сейчас — это лучше, чем позволить мыслям бродить вокруг церемонии Жатвы, недавнего разговора с Примроуз, и предстоящей подготовки к Играм.

После ужина мы перебираемся в гостиную, чтобы посмотреть запись церемонии отбора в других Дистриктах. Соперники наших подопечных не идут ни в какое сравнение с атрибутами прошлого года: такого разнообразия возрастов я не видела уже давно. Особенно мне запоминается пара из Одиннадцатого — крепкий звероподобный парень и маленькая девочка, на вид ровесница Прим. Профи Первого, Второго и Четвертого выглядят так же устрашающе, как и мои покойные противники. Все трибуты кажутся на удивление уверенными в себе, своих силах и шансах на победу. К концу записи лица обоих подопечных становятся мертвенно-бледными, напоминая мне убитых соперников. Хотя расклад гораздо лучше, чем в прошлом году, это не сильно утешает. Ведущие вовсю обсуждают новых трибутов, так же, как и мы, сравнивая их с участниками прошлого сезона. Наконец изображение гаснет. Я оглядываюсь по сторонам: Хеймитч сверлит взглядом висящий на стене телевизор, Эффи недовольно ворчит — ей не понравилось, как она выглядела на сцене, Пит нервно постукивает пальцами по подлокотнику дивана, в глазах Прим стоят слезы.

Бряк отправляет всех спать. Стянув джинсы и майку, заворачиваюсь в тонкое одеяло и растягиваюсь на шелковых простынях. Прошедший день был настолько утомительным, что я моментально засыпаю и просыпаюсь только с первыми лучами солнца. Той ночью меня не беспокоит никто — ни ставшие привычными кошмары, ни Хеймитч. Сквозь сон думаю, что теперь, с появлением в нашей команде новых людей, нам с ментором надо быть намного осторожнее и осмотрительнее, чем раньше. И в то же время меня неотвязно преследует мысль о том, что причина, по которой он не пришел ко мне, — в другом. Однако на рассвете оказывается, что я ошибаюсь. Мое утро начинается не с традиционного крика Эффи «Пора вставать! Нас ждет большой день!», но с тихого стука и скрипа двери. Это сон? Когда я наконец открываю глаза, то вижу, что рядом со мной на постели сидит Хеймитч. С прошлого вечера в нем ничего не изменилось: все те же вытертые джинсы и мятая рубашка. Все те же покрасневшие глаза и виноватая улыбка.

— Прости за вчерашнее.

— Все в порядке, — я мягко усмехаюсь в ответ и, протянув руку, провожу по небритой щеке.

Пока пальцы скользят по его лицу, очерчивая четкий контур губ, мужчина блаженно закрывает глаза и слегка наклоняется ко мне. Вспомнив, что вся одежда так и лежит на полу, а на мне нет ничего, кроме нижнего белья, плотнее заворачиваюсь в одеяло и сажусь на постели. Хеймитч подвигается ближе и обнимает меня за обнаженные плечи. От его осторожных прикосновений кожа моментально вспыхивает огнем. Я прячу лицо у него на груди и закрываю глаза. Ментор крепче прижимает меня к себе. Это неправильно, знаю. Но я в силах отказаться от чувства защищенности, которое посещает меня каждый раз, когда Хеймитч рядом, и чем ближе, тем лучше. Это сильнее нас. И я, и он давно перестали бороться: битва с самим собой проиграна. А может, дело не только в этом. Мы оба бунтари, нас привлекает опасность. Мы нарушаем правила и смеемся в лицо всем тем, кто ждет от нас определенного поведения и пытается навязать общепринятые нормы. Мы бежим прочь из общества, полного запретов. Это не для нас. Мы сами по себе.