Игра на двоих (СИ)

Тайны. Хорошая идея, Финник. После всего сказанного у меня остается только один вопрос, но я никогда не задам его бедному парню: если он сам не захотел поставить в этом предложении точку, пусть оно так и закончится многоточием. Откуда Одэйру известны все секреты Кориолана Сноу? Видимо, мой бывший ментор был неправ: Президент и сам не прочь принять участие в придуманной им же игре.

— Генриетта!

Задумавшись, я не замечаю, как подходит моя очередь. Судорожно копаюсь в памяти, перебираю самые сладкие воспоминания, самые горькие обиды, самые сокровенные тайны. И, когда встаю на место Финника, не задумываясь начинаю говорить. О голоде, который вынуждает тебя вписывать свое имя в карточки так много раз, что шансы отправиться на Арену становятся почти стопроцентными даже в первый или второй год Жатвы. Об Играх, настоящих Играх, которые творятся по ту сторону экрана, в лаборатории, где сидят Организаторы. Об изменении в правилах, что происходит каждую минуту и без твоего ведома. О случаях, когда сильные, но неугодные Капитолию трибуты загадочными образом погибали от пожара или землетрясения. О Победителях, которые проиграли. Об аукционе и комнате с огромной кроватью, где ты, словно подсудимый, ждешь вынесения приговора. О неослабевающих с годами чувствах вины за гибель родных и любимых, когда ты пытаешься выйти из игры, и страха за тех, кто еще жив. О вечном одиночестве, на которое обречен каждый, кто хочет, наконец, обрести свободу. О сердце, что разбивается на сотни тысяч осколков, когда твоего трибута зверски убивают у тебя на глазах. О молитвах, в которых ты просишь не жизни, но смерти, надеясь найти покой хотя бы там, в загробном мире. Я говорю обо всем.

— Снято! — так Крессида дает понять, что операция завершена.

Это все. Отряд охотников выбрался из Капитолия и летит домой вместе со своей добычей. В то же мгновение силы покидают меня, и я падаю на колени перед выключенной камерой, опустошенная и вывернутая наизнанку.

Нам остается только ждать. Спускаемся было в Штаб, но нас выгоняют, и мы расходимся по отсекам. Неслышно вхожу в комнату, сажусь за стол и, сняв с шеи подвеску с волчицей, бездумно качаю ее перед глазами, словно маятник. Стараюсь забыться, но получается плохо. Все звуки вокруг — стук сердца и стрелок на часах, скрип стула, вдох-выдох — рано или поздно складываются в двухсложное «Хей-митч». Он жив. И скоро будет здесь, со мной.

Писк коммуникафа раздается так внезапно и кажется таким громким, что я, оглушенная, не сразу понимаю, что значит входящее сообщение и не двигаюсь с места. Но уже минуту спустя пальцы разжимаются, волчица со звоном падает на стол, и я, сбивая углы, со всех ног бегу в госпиталь.

Шумная приемная наполнена врачами, охранниками, людьми в военной форме и ранеными. Я быстро осматриваюсь, ища знакомые лица. Джоанна Мейсон с побритой головой отталкивает от себя медсестер и срывает с покрытого ссадинами и кровоподтеками тела тонкие трубки от капельниц. Энни Креста, завернутая в простыню, спрыгивает с койки и бежит навстречу ворвавшемуся в госпиталь Финнику. Больше для них не существует ничего, кроме друг друга и того ничтожного метра, что разделяет их. Но они преодолеют его, я знаю. Оба кажутся то ли безумцами, то ли нормальными. И это — самое прекрасное, что мне приходилось видеть.

Рубаку удается найти только тогда, когда я со всего размаха врезаюсь в него. Он стоит на проходе, мешая снующим вокруг врачам и медсестрам, но даже не реагирует на толчки и ругательства со всех сторон. Руки безвольно висят вдоль тела, плечи согнуты, словно на них лежит тяжесть, глаза смотрят куда угодно, но только не на меня.

— Что? — шепот.

Молчание.

— Что?! — крик.

Рубака подбирает слова осторожно, все еще надеясь смягчить страшную правду.

— Плутарх предупредил, что пленных держат в Тренировочном Центре. Мы проверили каждый этаж, вплоть до подземных уровней. Заложников вытащили, охрану вырубили. Мы спасли всех, но… Хеймитча там не было.

========== Глава 53. До новых снов ==========

Хеймитч мертв.

Сноу убил его.

Мы опоздали. Я опоздала.

Рубака продолжает говорить, но мне уже не интересно. Я его не слышу — вижу только, как шевелятся губы. Мужчина подходит ближе, берет меня за руку и что-то объясняет. Наверное, я должна разозлиться на него за невыполненное обещание. Сказать, что ненавижу, залепить пощечину, вырвать ладонь из его цепких пальцев, развернуться и убежать, громко стуча каблуками ботинок по кафельному полу. Но я не делаю ничего подобного. Просто стою и смотрю, широко раскрыв глаза. Но не на друга, а сквозь него, так, словно он — не более чем призрак.

— Закончил? — тихо интересуюсь, стоит ему замолчать.

Рубака теряется от моего спокойного тона и отсутствующего взгляда.

— Да…

— Хорошо.

Свободной рукой размыкаю его пальцы на затекшем от крепкой хватки запястье, поворачиваюсь к нему спиной и ухожу, так ни разу и не посмотрев на растерянного мужчину.