Игра на выживание

– Как я уловил из нашего разговора, все перемещения во времени происходили до сих пор попарно. Собак было две. Нас с очевидной потерей для науки – тоже. И касательно своего перемещения ты постоянно твердишь «мы». Стало быть, вас, тварей, тоже насчитывалась ровно пара. Так что рисковать я не стану. Дабы не долететь обратно домой, скажем, только верхней частью. Или даже нижней.

– Звучит вполне логично. Не стану скрывать, удивлен. Правда, существует одно небольшое «но». Которое всю эту теорию рушит на корню. Механизм возвращения обратно еще не отработан. На это требуется время. И немалое. И его тебе как раз хватит на то, чтобы успеть с нами посотрудничать.

– Спасибо за доверие. Боюсь, не оправдаю. Как только вылезу на поверхность, притащу сюда всех ляхов вместе с напнутыми под зад воеводами. Пусть разбираются в ваших научных трудах. В это время, кстати, колдунов и прочих умников все еще жгут на кострах?

– Прекрасный план. Только как ты в таком случае вернешься домой? Это уж не говоря о, знаешь, каком очевидном вопросе, который почему-то ускользнул от твоего такого неповторимо цепкого внимания? Ты действительно считаешь, что помогающая тебе выжить линза в твоем глазу и суфлер в ухе будут работать вплоть до потопа? Друг мой неадекватный, это – очень тонкий технический прибор, который, как и все остальные подобные вещицы, нуждается в элементарной подзарядке. Не замечал, что он уже разряжается? Выполняет не все функции, которые мог в самом начале вашего здесь появления? А зарядок, приятель, в шестнадцатом веке пока нет. Как и электричества. Свет здесь дают масляные светильники. Видишь, по периметру стен развешаны? Как можешь убедиться сам, – обвел он непринужденным жестом рук загроможденный чулан, – справляемся со всеми неудобствами сами, исключительно своими руками.

– Да? Как же я тогда сюда вошел? Что ж это за такой датчик висел на входе, который работает без электричества?

– Моя линза. С твоей, я, кстати, тоже поработал. Перенаправил полярность, перераспределил вектор активности. Чтобы хватило на подольше. Со своей проделал примерно то же самое, но там задача была другая – переделать ее из переводчика в домофон, активирующийся по мере необходимости. А так как необходимость в виде коннекта с другими приборами возникает раз в пару лет, то и работать он может теперь очень долго.

– Раз в пару лет? То есть вы тут сидите уже два года?

– Около того. Окопаться оказалось не трудно. Подземные тоннели вырыли местные аборигены в активной фазе «подземной войны». Это когда осаждающие делают подкоп под стены, а обороняющиеся роют подобный навстречу, чтобы завалить тоннель. Нам оставалось лишь незаметно обжить один из так называемых слухов. А так как осада с легкими перерывами на зиму длится уже без малого три года, провернуть это дельце оказалось не так уж сложно. Во всяком случае, легче, чем прорубить окно в прошлое. И уж гораздо легче того, что я хочу предложить сделать тебе.

– Звучит, как замануха в самую мразотную ловушку.

– Судить только тебе самому. Никуда не уходи, сейчас предоставлю тебе краткий перечень необходимых работ.

Дед, скрипнув то ли креслом, то ли негнущимися суставами, поднялся на ноги, прошел в соседнее помещение. Собака услужливо подскочила с задницы на кривые лапки, дежурно вильнула хвостом. Цокая коготками по местной разновидности паркета, просеменила вслед за хозяином. Пока он гремел за стеной чем-то металлическим и деревянным, шуршал, шебуршал да двигал какие-то ящики, Денис попробовал воспользоваться ситуацией. Правда, оценив крепость пут, понял – разорвать их не выйдет. Дотянуться до застежки тоже возможным не представлялось. Тогда попытался хотя бы вывернуться из захвата. Но вскоре осознал, что пыточное койко-место – не спарринг-партнер на татами: болевой против него не применишь, а любой контрприем совершенно бесполезен. Но сдаваться он все равно не собирался, вертелся и пыжился до последнего. Пока не осознал, что издаваемые в этом и смежном помещении звуки исходят исключительно от него. И уже довольно давно.

* * *

Прислушивался, лежа под шезлонгом, Денис долго. Когда надоедало, снова пробовал извиваться в путах. Когда надоедало совсем уж до чертиков, принялся пыжиться в сколь остервенелых, в столь и тщетных попытках вывернуться. Спустя леший пойми сколько часов в полном отчаянии он сообразил, что это навязчивое койко-место, судя по всему, станет ему еще и гробом. И именно в этот, полный безысходного трагизма момент, который усугубило не вполне желательное для драматической ситуации желание отлить (накаркал, будь оно неладно), в соседнем помещении раздался непонятный грохот. Аккомпанементом ему служило приглушенное чертыханье, которое завершилось зычным стуком запираемой двери, падением на пол чего-то тяжелого.

Когда в складское помещение, по совместительству служащее казематом, протопали шаги, Денис прекратил попытки вывернуться из хватки опоясывающих его ремней.

– Ну, так где этот перечень? Или ты ждешь, когда я поправлю осанку и начну конспектировать?