Игра на выживание

На пол перед самым носом Дениса шлепнулся толстый сверток скрученных в трубочку бумаг. Они были перетянуты тесьмой и потрепанными лентами. Сквозь бумагу угадывались оттиски пришлепнутых к ней восковых клякс с какими-то печатями.

– И что это такое? – сквозь зубы процедил «заключенный».

– Ты мне скажи. Я-то в грамоте не шибко разумею.

– Кузьма?! Ты тут откуда?! Где старик?!

– А шут его знает. Я тута в соседней каморке очнулся. Темно, как у черта под хвостом. Сижу, стал быть, сижу. Не ведаю уж, сколь времени минуло. Ты вон даже, гляжу, переодеться успел. На литовский манер. Дернул дверь – а она не заперта. Вышел. Глядь – на полу эта вот куча мусора грамотного валяется. А здесь, стал быть, другая. Ремнями перетянутая, мордой в пол воткнутая…

– Да-да, очень смешно. Давай развязывай меня.

– Это на кой же ляд?

– Думаешь, сможешь без меня отсюда выбраться?

Думал Кузьма недолго. Ему это вообще свойственно не было. Ругнувшись под нос, подошел к перевернутой кушетке, посопел, разбираясь с застежками ремней, но отстегнул только те, что стягивали руки. Позволив пленному дальше освобождаться самостоятельно. Когда Денис наконец сбросил последнюю узду пут и поднялся на ноги, с удовольствием выгибая затекшую спину, одноглазый уже деловито устроился в кресле. В том самом, в котором давеча восседал Шеф.

– Ну, что ж, реки, что тут у вас за дьявольщина творится.

Хотел бы я сам знать, подумал Денис, подбирая с пола кипу перетянутых бечевой грамот. Повертел находку в руках, распутал концы тесемок и аккуратно развернул. Правда, толку от этого больше не стало. Грубая и ломкая бумага была измалевана какими-то совершенно непонятными письменами.

«Значит, вот так старик “перенаправил полярность и перераспределил вектор активности” “суфлера”. Ограничил его работоспособность. Читать с его помощью местные тексты теперь, видимо, стало невозможно. Интересно будет узнать, какие еще функции прибора отключены. Кузьму я понимаю, значит, распознавание речи работает. Будем надеяться, что боевой режим – тоже. Если нет, то дальше первого фехтовальщика не пройду».

Денис прошелся вдоль полок и стеллажей, на которых покоились груды пыльного и не очень барахла. Ничего ценного. Видимо, Шеф здесь просто копил местный хлам, который мог бы пригодиться. При сборке еще одного кресла, например. Или обтянутой ремнями кушетки. Никаких полезных изобретений из будущего. Ни тебе оружия, ни тебе брони, ни каких-нибудь приборов… Даже тисков, отверток и плоскогубцев не нашлось. Даже карандаша. А ведь эти артефакты непременно оказались бы здесь, будь это приключение действительно компьютерной игрой.

Именно в этот момент – будто в подтверждение предположения – из вороха бумаг выпала маленькая записка. Накарябанная на клочке бумаги. Самой обычной бумаги.

Из школьной тетради. В клетку.

Явно не из этого века.

Да и каракули там хоть и были накаляканы размашистым, неразборчивым почерком, но все-таки вполне понятным языком.