Игра на жизнь (СИ)

Неподвижные беглецы чуть шевельнулись, подчиняясь инерции, но даже не вздрогнули – и Грег внёс себе это в список личных достижений.

- Ничего, - шепнул он, - ехать придётся долго.

И оказался прав. Пару раз им пришлось останавливаться: чтобы купить еды и передохнуть. Грег вовсе не чувствовал усталости, когда находился за рулём, но Лайонел в это не верил, и потому его заставили вздремнуть пару часов, несмотря на опасность. Садиться за руль ему запретил сам Скиннер, хоть Фетрони и порывался это сделать.

- А если кто-то накрыл посты, и теперь там тоже дежурят охотники? Такого счастья нам не надо! – заявил хозяин машины. – Я не хочу просыпаться от того, что в меня начинают стрелять!

Тогда оба вымученно рассмеялись, а Карла слабо-слабо улыбнулась – она только проснулась, но ещё даже не до конца, и похоже, делать это уже не собиралась. Лайонел покачал головой, обещая, что даже не притронется к рулю, и только тогда Грег потянулся, зевнул и закрыл глаза – а потом немедленно сполз вниз по креслу.

«Нет контакта с тем, чем нужно управлять – нет работы», - буквально заявил его мозг, немедленно выключаясь.

Спали все трое по очереди – и так прошёл практически весь день. Да, на машине добираться оказалось сложнее и дольше – теперь уже троица беглецов находилась в постоянном напряжении до того самого момента, как они въехали на парковку возле главного полицейского отделения города. Родного города – чёрт его знает, насколько это было опасно, но Грег настоял на том, что они отправятся именно туда. Может быть, потому, что собирался всё-таки пригласить семью Лайонела, если вдруг что случится, а может быть, потому, что ему на следующий день нужно было идти на работу – этого парня было трудно понять. Но в одном можно было быть уверенным – он мог доставить их куда угодно и когда угодно. И ему можно было верить.

Потому что вряд ли человек, который работает на охотников, так рвался бы вместе с ними в здание отделения, заявляя, что он – один из самых важных свидетелей. Хотя бы потому, что парень всю жизнь провёл в той сфере, работники которой знают: быть свидетелем – дело жутко противное, пугающее, опасное… и долгое.

- Сон для слабаков! – ёмко сказал Скиннер, подписывая все бумаги, что ему давали.

- Спасибо, - шептал ему Лайонел, виновато глядя на обоих своих спутников.

- Рассказывайте, какого чёрта тут происходит, - потребовал мужчина, который помнил обоих парней ещё во младенчестве, с тяжёлым вздохом опускаясь в кресло.

- Я узнала, что мой соул хочет убить его, - дрожащим голосом начала Карла. – И…

И так до самой глубокой ночи. Дело кончилось тем, что Карлу передали с рук на руки не менее вымотанному Грегу и взяли с него честное водительское, что он доставит её прямо к дверям дома. Лайонела решено было защитить самым надёжным способом – посадить его в одиночную камеру, обеспечить всеми удобствами до утра, а утром отправить с охраной к мэру города.

Чёрт знает, почему именно к нему. Кажется, по совместительству он занимал ещё какую-то должность – но Карла успокоила себя тем, что «высшая власть» города была в силах остановить это безумие, что происходило в нём.

О старике Коффене им не сказали почти ничего – только сообщили, что полиция подоспела одновременно со «Скорой», которую кто-то вызвал. Карле отчаянно хотелось верить, что это был Мерф. И ещё хотелось верить в то, что Стефан выжил, что ему смогут помочь – но судя по тому взгляду, который так быстро отвёл Джон Грегсон, допрашивающий их, это было маловероятно, и как раз то, что от них хотели скрыть.

Ей не хотелось верить в то, что среди полицейских был предатель – а о том она задумалась, когда поняла, что среди полицейских были не только представители рода Грегсонов.

Может быть, и эта система была со своими шпионами, «крысами» и ненавистными предателями, которые сообщили об их планах охотникам сразу же.

И может, эти мысли оказались пророческими. Или же просто разум Карлы привык к самому худшему.

Потому что когда Грег подвёз её к дому, а Найтсмит отказалась от того, чтобы он её проводил до крыльца и нажала на звонок сама, дверь открылась немедленно – а за ней оказался Мерф.

И именно он, схватив Карлу за руку, втащил её в дом, захлопнув эту самую дверь.

А потом, когда крик его сошёл на нет, он запер её в собственной комнате и провернул ключ в замке. Таким его Карла не видела никогда – и не хотела больше видеть.

- Я убью его. Я должен. Тебе сейчас этого не понять, но я должен, - только и сказал он, запирая её и оставляя в одиночестве.

«Он в безопасности», - думала Карла, трясясь от непролитых слёз. «Они не доберутся до Лайонела, не доберутся, там ведь столько охраны!» - а потом она услышала чужие шаги. Много, много – потом такие же чужие голоса, громкие, неприятные, как будто уже не такие, какими они казались ей несколько дней назад, когда эти же люди были всего-навсего её кузенами и дальними «родственниками», с которыми можно было поиграть на улице или посмотреть фильм, а потом что-то обсудить. Как будто она была пленницей в собственной спальне.