– Если ты всё знаешь, то почему ты всё ещё здесь? – я уже собираюсь лечь, но передумываю и иду к окну. Мой сонм созвездий сонно шевелится, сверкая боками. Город наряжен в огни, фонари горят ярче, чем обычно. Безжизненно и красиво. В одном месте у горизонта затяжка. Пролетал Мигрирующий? А я даже не заметила. Проходной двор какой-то. Ладно этот недоспаниель, но чтобы тварь размером с аэроплан…
Впрочем, я сейчас не в состоянии здраво рассуждать. И не хочу!
– Я голоден.
– А мне что?
– Ты не пишешь. Хотя я понимаю. Влюблённые идиотки тратят всю свою энергию на живые объекты.
– Дай срок – и я к тебе вернусь.
– Не вернёшься, если будешь счастлива. Ты уничтожишь всё это, – он вертится, показывая на весь Шпиль.
– А гори оно, – я как раз уместно закуриваю, но почти сразу же тушу. Не могу понять, чего хочу.
– Когда ты скажешь о своих чувствах?
– В ближайшее время, – я оборачиваюсь. Мои глаза полны решимости, – И поэтому у меня просьба: следи за Голем. Не подпускай её к рубке… к месту, где я исчезаю. Отвлеки, не дай ей связаться с носителем. Она всё испортит.
– А ты мне что? – капризно ворчит он.
– Ешь моих мертворождённых. Я разрешаю… Чёрт, ты можешь капризничать потом? Я измотана! Я бросила все силы на ухаживания, мне не до твоих закидонов!
– А мне чт… – он замолкает, увидев у носа пистолет.
– Я не шучу. Башку снесу.
– Ты не посме…
– Хочешь проверить?!
– Нет демона страшнее влюблённой женщины! – он согласно пятится прочь, – Иди, раз такое дело. Я посторожу. Но у тебя мало, слишком мало времени. Скоро контроль над мешком мяса возьмёт нытик.
Он прав. Мои плечи призрачно просвечивают в отблесках уличных огней.
– Ничего. Этого достаточно. Сейчас или никогда! Ты взгляни на это, – я вызываю образ своего реального тела. Поза похожа на воплощённое страдание.
– И давно это?
– Вот уже три месяца.
– Уже можно было поймать его и изнасиловать, – на редкость по-философски изрекает Тварь Углов.
– А я о чём?! Но я в процессе… Надеюсь… Хм, у меня много надежд!
– Бритва Оккама, – предупреждает он.
– Не смей каркать… Да помню я, помню! – я пошатываюсь, но всё же хватаюсь за врата связного узла. Честно говоря, чистой воды позёрство, я могу связаться с носителем из любой точки вирта, но почему бы не сделать эксклюзивный уголок в Шпиле?
– Ты слишком устала. Впусти Голем.
– Вот ещё, – я до боли закусываю губу, – С ней наш носитель и рта не раскроет!
… Следующим вечером я даю Голем полную свободу, создаю пустую бутылку, смотрю на неё безо всякого выражения, возвращаю в мир энергии, и, в конце концов, сажусь на обрыве у окраины, свесив ноги.
– Самое время, – внезапно появляется Тварь Углов, – Дать тебе новый импульс.
– Валяй, – разрешаю я, поджимая под себя одну ногу.
– Хорошо, – Он ложится рядом, потягивая задние лапы, – Слушай внимательно: самое светлое чувство из всех, тобою испытанных.
Вместо ответа я протягиваю ему рукопись.
– Это что, уже… Не, ну так не интересно!
– Можешь не читать.
– Эй, не вздумай! – он с аппетитом смотрит на мятые листы, – Разбитые сердца самые вкусные!
– Наверное, – равнодушно пожимаю плечами я.
========== Конфигурация двадцать вторая ==========
И… мы всё ещё здесь. И я отчего-то медлю.
– Отдай мне рукопись.
– Нет.
– Что значит… Эй!
Бумага вспыхивает и стремительно горит, пока под моими пальцами не остаётся только хрустящий пепел.
– Ты зачем это сделала? – как-то жалко мямлит мой гость, провожая глазами потоки энергии, стрижами взмывающие в небо, – Какая сильная была вещь…
– Не самое лучшее из всего, что я сочинила, – вздыхаю я в ответ, – К тому же, пришлось сочинять это вместе с Голем, ну и получилось чёрт его знает что… Ты, видно, всё ещё голоден?
– Представь себе! – он даже идёт складками от возмущения, – И ты только что оставила меня без пищи!
– Может быть, этого рассказа больше и нет, но мои мысли и чувства никуда не делись.
– И что? – бурчит мой гость, безо всякого желания снова присаживаясь рядом.
– Я предлагаю АС.
– Абсолютную связь? – его тон напоминает общение с буйнопомешанным в крайней степени обострения.
– Ну да. Всё, что чувствую я, на мгновение станет твоим. Я пропущу свой ток энергии через тебя.
Тварь Углов медлит.
– Решайся. Или ты уже не под моими знамёнами?
– Твоё счастье, что я любопытный. Так, и что там у тебя?