Игра снайперов

Последний поворот фокусировочного кольца на «Леупольде». Мир в прицеле сделался огромным и ослепительно-ярким. За последнее время Джуба привык к двадцатипятикратному «Шмидт и Бендер», а в миле от стрелка мишень похожа на крошечную точку. Теперь же все было как на киноэкране – четкое и резкое от края до края. Джуба видел ступени, навес над входом, двоих маршалов у дверей и нарядные настенные барельефы с изображением ковбоев, трудяг прерии, с любовью выполненные лет семьдесят тому назад.

– Они на месте, – сказал Альберто. – Вы их видите?

– Вижу. Теперь заткнитесь и ждите моей команды, – велел Джуба.

Он решил не отслеживать цель с тротуара. Пусть поднимется до уровня прицела.

В самом низу окуляра, на границе поля зрения, он заметил головы: люди собирались возле черного автомобиля. Это заняло какое-то время, словно они готовились не к прозаическому заседанию в зале суда, а к торжественному параду. Наконец все построились и начали восхождение к дверям.

Трое спереди, трое сзади. Цель, очевидно, в первом ряду, посередине. Они не спешили – не знали, что за ними наблюдает хищник, – шли не в ногу и выглядели как обычная разношерстная компания.

– Давай! – скомандовал Джуба.

Где-то нажали кнопку – на телефоне, пульте от телевизора, профессиональном беспроводном детонаторе, да на чем угодно, – и на полпути от одного перекрестка до другого взорвался мусорный контейнер с надписью «Спасибо за чистоту», стоявший в футе от тротуара на желтом постаменте. Видимо, пара унций «Семтекса», детонатор и приемник сигнала в бумажном стаканчике. Разрушительная сила ничтожна, ведь целью было ошеломить, а не убить. Энергии взрыва оказалось достаточно, чтобы пластмассовый контейнер подскочил в воздух и разлетелся на части. Детонация не нанесла никакого урона окружающим, но грохот был такой, словно наступил конец света.

Цель достигнута. Все шестеро замерли. Человеческий мозг запрограммирован так, чтобы реагировать на любой взрыв. Пока он оценивает угрозу, все мыслительные процессы останавливаются.

Маршал слева и трое во втором ряду уже начали приходить в себя. Джуба не медлил. Без тени сомнения он совместил перекрестие с затылком цели, чуть правее стриженой головы маршала. Тот по необъяснимому наитию сдвинулся вправо, закрыв собой цель.

Время почти застыло. Палец Джубы лежал на спусковом крючке и двигался, двигался, двигался, с каждым движением добавляя к усилию десятую долю унции. Треклятая цель скрывалась за маршалом – «помоги мне, Аллах, не отвернись от меня!» – но спустя наносекунду Джуба увидел за стриженой головой нужный ему затылок – примерно треть, – и его палец послушно нажал на спуск.

Мир дернулся и смазался, глушитель превратил дульный выхлоп в бытовой шум, отдача легонько толкнула в плечо, винтовка подскочила на штативе и вернулась на место. Картинка стабилизировалась, и Джуба успел увидеть лицо человека, в которого стрелял. Через долю секунды человека не стало.

Глава 43

Звук, с которым пуля попадает в человеческую голову, – единственный в своем роде, сухой и в то же время сочный, отвратительный, богатый на всевозможные призвуки, хрустящие, шипящие, хлюпающие, между тем как брызги и осколки разлетаются в стороны со сверхзвуковой скоростью. Из всех, кто стоял рядом с Джаредом, когда пуля, скользнув по черепу маршала, вошла мальчишке под глазницу, этот звук был знаком лишь Свэггеру.

Он среагировал мгновенно. Судя по совокупности обертонов, на результат выстрела можно было не смотреть, хотя Боб невольно глянул на маршала – он тоже падал, заливаясь кровью, – и пришел к выводу, что рана у того не смертельная, но на ближайший год головная боль ему обеспечена.

Мгновение затянулось до невозможности, но тут Свэггер завопил: «Купол, купол!» – бросился к полицейской машине, стоявшей у внедорожника маршалов, распахнул заднюю дверцу, ввалился в салон и снова завопил: «Купол, купол!» В воздухе повис неуместный аромат свежепролитого кофе: сержант за рулем отбросил стаканчик, включил передачу и сделал крутой разворот влево. Автомобиль промчался по парковке, встретился с черно-желтыми деревянными воротами, и те разлетелись в щепки. На Четвертой улице сержант снова свернул влево, вдавил педаль газа в пол, и перехватчик «додж-чарджер» рванул сквозь пространство во все свои триста семьдесят лошадиных сил.

– Штаб, это десять тридцать пять, стрельба на углу Четвертой и Мэйн, повторяю, стрельба на углу Четвертой и Мэйн, требуется «скорая», – вещал в микрофон второй коп, – ранены сотрудники полиции, направляемся к храму Непорочного Зачатия. Скорее всего, стреляли оттуда, всем патрулям, это десять тридцать пять, Непорочное Зачатие, врубайте дискотеку.

– Скажи, что подозреваемые вооружены и будут отстреливаться, – добавил Боб. Два квартала Четвертой улицы слились в расплывчатое пятно. Всех, кто был в салоне перехватчика, вдавило в сиденья.

– Всем патрулям, имейте в виду, на месте ожидается перестрелка.

– Пушки есть? – спросил Свэггер.

– В багажнике ружье. Достану, когда выскочим.