Игра снайперов

– Понял, – сказал Свэггер, и в этот момент увидел здание церкви, два внедорожника у входа и бегущих к ним людей в черных сутанах. – Проклятье, берегись! – крикнул он, когда один из священников пригнулся и снова выпрямился, но уже с автоматом в руках.

Все трое распластались на сиденьях. Сердитый рой свинцовых пчел пронзил ветровое стекло, оставив на нем паутинки трещин. Салон засыпало осколками. Люди остались целы, но перехватчик вышел из-под контроля, зацепил одну из припаркованных машин и протаранил вторую так, что водителя с пассажирами бросило вперед и стукнуло обо что придется: полицейских – о приборную доску, а Боба – о спинку переднего сиденья. Он почувствовал, как хрустнула кость, выкрутились ребра, сердце расплющилось в блин, легкие чуть не лопнули, а откуда-то из середины тела ракетой взмыла острая боль, не сулившая ничего хорошего. По «доджу» застучали новые пули, заскрежетал металл, машина завибрировала, как циркулярная пила, в воздухе повис едкий запах бензина и горелой краски. Завыли сирены – значит свои летят на подмогу, и дай-то бог, чтобы успели.

На мгновение Джуба оторопел, но тут же взял себя в руки, развернулся, сшиб стекольщика и велел ему дожидаться полиции.

Когда они с солдатом спускались по подкупольной лестнице и уже подходили к последнему пролету, на улице сухо защелкали выстрелы. Как, откуда, почему полицейские среагировали так быстро, как сумели понять, откуда он стрелял, ведь глушитель рассеял звук выстрела? Предательство? Чудовищное невезение? Эти варианты можно было крутить в голове до бесконечности, пока тебя не убьют или не возьмут в плен, но через секунду Джуба отбросил ненужные мысли: он был воином, а воин решает проблемы по мере их поступления.

Оказавшись у лестницы, что вела в основное пространство храма, они с Эстебаном сбежали вниз, перепрыгивая через две ступеньки, очутились за алтарем, бросились в боковой неф и оттуда, через западный выход, на улицу, где развернулась битва. Перед дверью стояли два внедорожника, за ними засели четверо из первой группы. Они безостановочно лупили из автоматов. АКС-74У – в США их почему-то называют «Кринки» или «Кринковы» – пожирали боеприпасы с таким звуком, словно два механизма рвали в клочья огромное холщовое полотно. Впереди угловатым полумесяцем выстроились машины патрульной службы и шерифского ведомства. Их становилось все больше, и каждая служила укрытием для личного состава, вооруженного по большей части пистолетами, редко – чем-нибудь автоматическим. Все вокруг палили куда ни попадя, пригибались, меняли позицию, палили снова и приседали для перезарядки. Один стрелок упал, попытался отползти в сторону, сделал пару движений, истек кровью и замер. Остальные продолжали стрелять.

На улице царил хаос. Вооруженные люди стремились прикончить друг друга, маневрировали под огнем и в полном отчаянии стреляли в автомобили, в асфальт или в белый свет, хотя это не давало никакого тактического преимущества. Разбивались полицейские мигалки, шипели спущенные шины, из пробитых двигателей вырывался пар, по асфальту растекались липкие лужицы машинного масла.

– Назад! – крикнул Джуба. У него не было оружия – свою винтовку он бросил.

Они со спутником нырнули в церковь в тот самый миг, когда кто-то, заметив их, пустил в западную дверь заряд картечи. Дверь ответила каскадом щепок.

– Беги! – крикнул Эстебан. – Я их задержу!

– Воин, ты герой ислама! – крикнул Джуба и запечатлел на губах солдата крепкий поцелуй.

– На! – Солдат протянул ему свой «Кринков», развернулся, выхватил «беретту» и приготовился открыть огонь по нападающим.

Джуба метнулся через неф в сторону трансепта, сквозь лучи Божьего света, под взглядом человека, приколоченного к кресту, растолкал перепуганных священников: все они были связаны, и ни у одного не хватило храбрости помешать беглецу. Джуба свернул в коридор, услышал, как в одной из комнат кричат какие-то гражданские, добежал до угла, бросил быстрый взгляд за спину и никого не увидел. Впереди была дверь. Распахнув ее, Джуба ощутил вкус солнца, воздуха и прочих чудес, ожидающих его в Джаннате, заставил себя отбросить эти мысли и увидел арку, а за ней – городскую улицу. Сложив приклад, он прижал автомат к боку и пустился в путь, стараясь шагать с самым непринужденным видом, хотя никак не мог отдышаться. Он ступил на тротуар, свернул на улицу, и тут в него врезался какой-то человек. Автомат отлетел в сторону, а мужчины сцепились врукопашную.

Свэггер был безоружен, а когда ты безоружен, в таком аду тебе делать нечего. Полицейские – их становилось все больше – горели желанием побыстрее вступить в бой, и никто не обращал внимания на Боба. Наконец на место примчался фэбээровский «форд», с водительского сиденья выкатился Ник, с пассажирского – Чендлер, а с заднего – Нил.

Пригнувшись, Боб рванул в их сторону.

– Пистолет! – крикнул он.

– У меня есть! – невпопад ответил Ник, устроился за колесной аркой, выхватил «глок» и послал несколько пуль сорокового калибра к неприятельской позиции в тридцати пяти ярдах от «форда».