Игра в бары

— Позвольте мне закончить. Возникли новые обстоятельства. У нас был посетитель —человек по имени Перри Холмер.

Она встрепенулась.

— Перри! — Она снова упала в кресло. — Вы сообщили ему, что я здесь?

— Нет. — Вульф был краток. — Он посетил вашу квартиру и нашел там записку от вас. Вы действительно ему написали?

— Я?.. Да.

— Узнав из нее, что вы сбежали, он моментально направился сюда, желая нанять меня для ваших розысков. Он рассказал мне о том, что скоро вам исполнится двадцать пять лет, а также об известии, полученном им от вашего бывшего супруга, проживающего сейчас в Венесуэле. Известие касается подписанного вами документа, который дает экс–мужу право на владение половиной вашего имущества. Вы на самом деле подписали такую бумагу?

— Да,

— Разве не глупо вы поступили?

— Исключительно. Но тогда я была дурой и, естественно, совершала глупости.

— Так. Когда Гудвин посмотрел на фотографии, которые принес с собой мистер Холмер, он, конечно, вас узнал и умудрился сообщить об этом мне, оставив Холмера в неведении. Однако тот уже успел сделать мне твердое предложение: уплатить десять тысяч долларов, не считая покрытия расходов, если я доставлю вас в Нью—Йорк, живую и невредимую, к утру тридцатого июня.

— Меня? — Присцилла засмеялась, хотя и невесело.

— Именно так он сказал. — Вульф откинулся на спинку кресла и потер губу кончиком пальца. — С той минуты, как Гудвин узнал вас на снимке и проинформировал об этом меня, я попал в трудное положение. Я зарабатываю на жизнь и содержание дорогостоящего штата трудом частного детектива и не могу заниматься донкихотством. Когда мне обещают достойный внимания гонорар за работу, лежащую в пределах моих возможностей, я от нее не отказываюсь. Деньги мне нужны. Короче. Совершенно незнакомый человек предлагает мне десять тысяч за то, чтобы я нашел и доставил ему некое лицо к некоему числу, а по счастливой случайности это лицо находится в одной из комнат моего дома. Существуют ли какие–нибудь причины, мешающие мне обо всем сообщить и получить вознаграждение?

— Понимаю. — Она плотно сжала губы. — Вот откуда ваши сведения. Вам просто повезло, что мистер Гудвин узнал меня, так? — Взгляд ее обратился на меня. — Думаю, вас следует поздравить, мистер Гудвин?

— Об этом говорить еще рано, — проворчал я. — Подождите.

— В том случае, — продолжал Вульф, обращаясь к ней, — если бы я или Гудвин, действуя от моего лица, взяли у вас задаток, не ставя определенных условий, мне бы, наверное, пришлось соблюдать ваши интересы и никоим образом не соглашаться на предложение мистера Холмера. Но ничего подобного не случилось. Я никак с вами не связан. Не существовало никаких законных, профессиональных или этических препятствий, мешающих мне открыть ему место вашего пребывания и потребовать вознаграждение. Однако у меня есть самоуважение. Я не могу так поступить. Да еще Гудвин… Я уже отругал его за самоуправство и велел избавиться от вас, и потому должен быть последовательным, ибо, сославшись на выкуп, я лишусь возможности жить с ним и работать, — Вульф покачал головой. — Итак, выбор вами в качестве убежища моего дома никак нельзя считать счастливым, и не столько для вас, сколько для меня: отправься вы куда–нибудь еще, я бы непременно сговорился с мистером Холмером и, конечно же, получил бы вознаграждение. Если самоуважение не позволяет мне воспользоваться вашим присутствием здесь, которому способствовали случайность и мистер Гудвин, то своекорыстие мешает потерпеть убыток. И весьма ощутимый. Поэтому у меня возникли два предложения на выбор. Первое очень простое. Уславливаясь с Гудвином относительно проживания в моем доме, вы заявили, что готовы уплатить любую сумму. Поскольку вы говорили с ним, как с моим подручным, ваши слова можно отнести и ко мне. И сейчас я называю свой вариант: десять тысяч долларов.

Она изумленно вытаращила на него глаза, брови ее поползли вверх.

— Вы хотите сказать, что я заплачу вам десять тысяч?

— Да. Позволю себе следующее замечание: я подозреваю, что в любом случае деньги будут исходить от вас, прямо или косвенно. Если у мистера Холмера, как управляющего вашей собственностью, широкие полномочия, то гонорар за вашу поимку составится из ваших же средств, так что в действительности…

— Это шантаж!

— Вы не правы.

— Нет, шантаж! По–вашему, если я не заплачу десять тысяч, вы все расскажете Перри Холмеру и получите их от него?