Игра в бары

— Да. — Холмер тоже насупил брови. — Моя подопечная совершила непростительную ошибку, убежав с ним в Южную Америку в девятнадцатилетнем возрасте. Правда, она оставила его через три месяца и в 1948 году развелась. Никаких трений между ними до сих пор не возникало, но две недели назад я получил от него письмо, в котором утверждается, что, согласно подписанному ею вскоре после замужества документу, половина ее собственности законным порядком переходит к нему. Я сомневаюсь…

Тут настала моя очередь. Я и так достаточно долго томился в неизвестности.

— А ее, значит, зовут Присцилла Идз? — выпалил я,

— Да, она взяла свою девичью фамилию. Имя мужа — Эрик Хафф. Я сомневаюсь…

— По–моему, я ее встречал. Наверное, вы захватили ее фотографию? — Я встал и подошел к нему. — Позвольте взглянуть.

— Конечно. — Ему явно не нравилась роль зависимого человека, но он покорно потянулся за портфелем и погрузил в него руку. — Я взял из ее квартиры три отличных фото. Вот они.

Замерев на месте, я принялся их рассматривать.

Он продолжал:

— Я сомневаюсь в том, что его притязания имеют законную почву, но в нравственном отношении тут могут возникнуть трудности. А они для моей подопечной совершенно не желательны. Его письмо пришло из Венесуэлы, и она вполне могла отправиться туда, чтобы с ним повидаться. Она намеревалась вернуться тридцатого июня, но сколько требуется времени на то, чтобы добраться до Каракаса самолетом? Не более двенадцати часов. Она всегда проявляла исключительное упорство в достижении цели. Таким образом, в первую голову необходимо проверить всех пассажиров, летящих в Венесуэлу, и, если такое в человеческих силах, я бы хотел связаться с ней прежде, чем она встретится с Хаффом.

Я вручил Вульфу фотографии и заметил:

— На нее стоит посмотреть. По–моему, я видел ее не только на снимке. Причем, совсем недавно. Не скажу точно, где и когда, зато помню, что в тот день у нас на обед подавали бакалао. Я не…

— Что, черт возьми, ты там, бормочешь? — сердито перебил меня Вульф.

Взглянув ему в глаза, я ответил:

— Вы слышали. — И сел.

3

То, как Вульф управился с Перри Холмером, узнав от меня, что Присцилла Идз находится наверху в южной комнате, стало одним из его лучших трюков. Проблема заключалась в том, чтобы удалить Холмера из дома в разумно короткий срок, убежденным в необходимости услуг Вульфа, но без конкретных обещаний с нашей стороны. Вульф вышел из положения, заявив, что все обдумает, и если решит взяться за дело, то в десять утра я позвоню Холмеру в контору для дальнейших переговоров. Холмер, конечно, взбеленился. Он жаждал немедленных действий.

— Интересно, что бы вы обо мне подумали, — сказал ему Вульф, — согласись я, основываясь на полученной от вас информации, сразу заняться этим случаем?

— Что бы я подумал? Да я только об этом и мечтаю!

— А я уверен, что нет, — заметил Вульф. — Я убежден, что вы не стали бы нанимать дурака. Я никогда не видел вас раньше. Возможно, ваше имя Перри Холмер, а может, и Эрик Хафф. Я располагаю только вашим голословным утверждением. Не исключено, что ваше сообщение правдиво, но не исключено и обратное. Необходимо, чтобы Арчи Гудвин позвонил к вам в контору, посетил квартиру вашей подопечной и побеседовал с горничной. Я часто решаюсь на смелые поступки, но не на опрометчивые. Если вам требуется детектив, способный не раздумывая откликнуться на предложение неизвестного лица, Гудвин назовет вам подходящие имена и адреса.

Однако Холмер проявил невероятное упрямство и засыпал нас фактами и предложениями. Чтобы установить его личность, нам достаточно позвонить Ричарду А. Вильямсу. А для посещения квартиры его подопечной сегодняшний вечер годится не хуже, чем завтрашнее утро. Но по словам Вульфа выходило, что я никак не мог заняться вопросом Холмера раньше утра, ибо сперва нам предстояло решить вместе одну важную проблему, а мы никак не могли к ней приступить из–за того же Холмера. Наконец он ушел. Прежде, чем сунуть портфель под мышку, он вложил в него фотографии. В холле он позволил подать ему шляпу и открыть перед собой дверь. Едва я переступил порог кабинета, как Вульф рявкнул:

— Приведи ее сюда!

Я остановился.

— Отлично. А может, все–таки прогнать ее прочь?

— Нет. Приведи сюда.

Я колебался, решая, как лучше обставить свой ответ и наконец заговорил:

— Она, как вам известно, моя добыча. То, что я отвел ее наверх и там запер, было только моей импровизацией. Без меня вы бы ее выставили. Она принадлежит мне. А после любезного сообщения Холмера вы, вероятно, обойдетесь с ней еще суровее. Я оставляю за собой право подняться за ее багажом и выгнать, когда найду нужным сам.