Читаем Игра в классики полностью

Из анонимного комментария к Камерному концерту для скрипки, фортепиано и 13 духовых инструментов АЛЬБАНА БЕРГА (запись Pathé Vox PL 8660).

(-133)

140

За неимением ничего более увлекательного — то упражнения по растаптыванию воспоминаний, то непонятные для других разговоры в аптеке от полуночи до двух часов ночи, когда Куке уже случалось предаваться-оздоровительному-сну (или пораньше, чтобы она ушла: Кука упорствует, но усилия, которые требуются на непринужденную улыбку в ответ на словесные выпады этих чудовищ, ее добивают. С каждым днем она все раньше уходит спать, и чудовища любезно желают ей спокойной ночи. Талита, самая нейтральная из них, наклеивает этикетки или листает Index Pharmacorum Gottinga.

Упражнения вроде: перевести с манихейскими перестановками знаменитый сонет:

О наше прошлое, растленное, гнилое,Не возродит ли нас надменный твой полет?

Чтение странички из записной книжки Травелера: «Пока ждал своей очереди в парикмахерской, запал на один буклет ЮНЕСКО, где прочитал следующие слова: Opintotoveri / Tyӧlӓisopiskelija / Tyӧvӓenopisto. Похоже на названия каких-то финских журналов по педагогике. Полнейшая ирреальность для читателя. Такое действительно существует? Opintotoveri означает „В помощь учителю общеобразовательной школы“. Для меня… (Трясусь от злобы.) Зато они не знают, что, „cafisho“ означает мошенник (аргентинская месть). Ирреальность усиливается. Это же надо, разработчики этой писанины полагают, что если до Хельсинки можно долететь всего за несколько часов на „Боинге-707“… Выводы делать каждому свои. Мне обычную американскую стрижку, Педро».

Лингвистические задачки с непонятными словами. Талиту повергает в задумчивость Genshiryoku, Kokunai, Jijo, ей почему-то кажется, что это развитие ядерных исследований в Японии. Она убеждается в этом, то соединяя, то разъединяя слова, в то время как ее муж, зловредный поставщик материала, собранного по парикмахерским, показывает ей другой вариант: Genshiryoku, Kaigai, Jijo, которые кажутся развитием ядерных исследований за границей. Талита полна энтузиазма, путем анализа она приходит к убеждению, что Ко-кунаи — это Япония, а Каигаи — заграница. Полный отлуп со стороны красильщика Матсуи с улицы Ласкано, по поводу полиглотских изысканий Талиты, которая возвращается от него, бедняжка, с поджатым хвостом.

Профанация: оттолкнувшись от такого, например, предположения, как знаменитая строка «Ощутимая гомосексуальность Христа», выстроить последовательную систему, подтверждающую данное высказывание. Выдать мысль о том, что Бетховен был копрофагом и т. д. Настаивать на неоспоримой святости сэра Роджера Кэйзмента[825], опираясь на его «The Black Diaries». Кука удивлена, она прошла конфирмацию и регулярно причащается.

По сути дела, это означает — сходить с ума исключительно на почве профессионального самоотречения. Этого пока не принимают всерьез (не может быть, чтобы Аттила собирал марки), но вот это Arbeit macht Frei[826] еще принесет свои результаты, поверьте, Кука. Например, изнасилование епископа из Фано стало таким случаем, который…

(-138)

141

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги

Вихри враждебные
Вихри враждебные

Мировая история пошла другим путем. Российская эскадра, вышедшая в конце 2012 года к берегам Сирии, оказалась в 1904 году неподалеку от Чемульпо, где в смертельную схватку с японской эскадрой вступили крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Моряки из XXI века вступили в схватку с противником на стороне своих предков. Это вмешательство и последующие за ним события послужили толчком не только к изменению хода Русско-японской войны, но и к изменению хода всей мировой истории. Япония была побеждена, а Британия унижена. Россия не присоединилась к англо-французскому союзу, а создала совместно с Германией Континентальный альянс. Не было ни позорного Портсмутского мира, ни Кровавого воскресенья. Эмигрант Владимир Ульянов и беглый ссыльнопоселенец Джугашвили вместе с новым царем Михаилом II строят новую Россию, еще не представляя – какая она будет. Но, как им кажется, в этом варианте истории не будет ни Первой мировой войны, ни Февральской, ни Октябрьской революций.

Александр Борисович Михайловский , Александр Петрович Харников , Далия Мейеровна Трускиновская , Ирина Николаевна Полянская

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Попаданцы / Фэнтези
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее