Играй, гармонь - звени, частушка!

Н. Попова занимается в трех коллективах художественной самодеятельности. Играет и поет, не считаясь со временем и обстоятельствами. Всегда в центре веселья. Может, она, действительно, необыкновенный человек, способный магнетически привлечь к себе людей? Да вовсе нет! Простоя крестьянская душа, не подозревающая даже о какой-то там «проблеме некоммуникабельности». Зато точно знает Наталья Юрьевна, что люди всегда должны быть вместе. Для нее все просто и ясно: «Есть люди — есть и я». Так что и подчинять себя им, исходя из какой-то особой идеи служения людям, Наталье Юрьевне потребности нет. У нее все как-то проще, а главное — человечнее. Однажды я сказал ей что-то вроде того, что «постоянное служение людям является замечательной стороной ее деятельности, смыслом и основным содержанием ее жизни». Эти казенные, хоть и правильные, слова она не поняла: удивилась и смутилась. Не нужны они ей. Ведь вся ее жизнь на миру, перед людьми и с людьми.

Журналисты любят задавать артистам вопрос о влиянии популярности на их жизнь и творчество: помогает или мешает она. Ответы бывают, естественно, разные. Безусловно, популярность — важное условие успешной деятельности артиста. В этом плане жизнь Н. Поповой сложилась вполне счастливо, а ее искусство одобрено теми, к кому оно обращено.

Но цельность натуры Натальи Поповой не проявилась бы так ярко, если бы не верна была гармонистка своей крестьянской природе, внутренней чистоте и честности. В основе ее спокойного и доброго отношения к людям, ее чувства человеческого достоинства лежит ощущение уверенности в себе: ведь всего она достигла сама, своим трудом, своим талантом, своей преданностью народному искусству.

Популярность же Н. Поповой на Южном Урале крепко связана с творчеством, которому она искренне служит. Естественная и добродушная радость гармонистки от личного успеха всегда переплетается с радостью за успех общего дела, которому она отдает себя уже многие годы. Не могу не сказать и о том, что, пожалуй, все, наиболее ярко проявившееся в Наталье Юрьевне в плане человеческом и творческом, лежит где-то в корне всей ее семьи — одной из бессчетного числа исконно российских крестьянских семей. Хорошим и добрым хозяином был отец, прекрасной женщиной — мать, щедрая на любовь и заботу. Несколько раз приезжала она в Челябинск на концерты дочери. Нельзя не сказать и о многочисленных родственниках Натальи Юрьевны — добросовестных тружениках, людях с открытыми и добрыми сердцами. Они учились жизни сами, просвещали других. Дружная родня, помогающая друг другу словом и делом. С некоторыми из них я не раз встречался на праздниках Центра «Гармонь». Все они обладают особой внутренней интеллигентностью, которая, как известно, вовсе не зависит от уровня полученного образования. В каждом из них чувствуется тяга к культуре, к красоте, к доброму общению с людьми. У всех натура широкая, простая и благородная. Общаясь с ними, понимаешь, что появление такой замечательной гармонистки, как Наталья Попова, необходимо и закономерно.

А сейчас частушки из репертуара Натальи Поповой:

* * *
Под веселую гармошку
Я пою, не устаю:
Тридцать пять уже пропела,
Еще сорок пропою.

* * *
Кабы эту бы гармошку
Миленочку моему,
Я бы села рядышком
И припела бы ему.

* * *
Мой миленок гармонист,
А я припевалочка,
Все на нас говорят:
«Веселая парочка».

* * *
Нынче времечко такое,
Как живем,— не спрашивай.
Жди от Запада съестное,
И что есть донашивай.

* * *
Нынче времечко такое,
Знай себе, частушки пой.
В магазин разок пойдешь,
Кошелек уже пустой.

* * *
В магазин пошел приятель,
Пол-получки враз истратил,
И принес домой в ладошке
Огурец и две картошки.

* * *
Как в Абдулино у нас
Девки с бабами дрались:
Девки любят Леонардо,
Бабам нравится Луис.

* * *
Говорят картошку съели
Колорадские жуки.
Без картошки обойдемся,
Лишь бы были мужики.

* * *
Я любила по пяти,
Любила по пятнадцати,
Успевала целовать
Разов по девятнадцати.

* * *
Хорошо того любить,
Кто в белой рубашоночке,
Он целует горячо,
Прищуривши глазеночки.

* * *
Что за это за колодец,
Я качаю — воды нет,
Что за это за миленок,
Я скучаю, а он — нет.