Игродром

Мимо этих обсуждений не смогли пройти и университеты. Именно поэтому третий этап в истории развития game studies я связываю с особым запросом на обсуждение этих тем. И хотя их касались и раньше, после Геймергейта сюжеты, связанные с репрезентациями (то есть тем, как в видеоиграх отражены различные культуры, исторические периоды, сексуальные и этнические меньшинства и т. д.), получили особое прикладное значение. Ведь индустрия была заинтересована в поиске решений, позволивших бы уйти от самых разных форм дискриминации, неадекватной репрезентации и упрощения, которыми в силу самых разных причин не брезговали пользоваться игровые разработчики.

Все это привело к тому, что в game studies особую роль стали играть наработки в области критической теории, укорененные в марксизме и активно развиваемые в феминизме и постколониализме. Речь идет в первую очередь о так называемой критике идеологий – то есть критике того, что определяет сам ход наших мыслей, влияя на наше поведение и оценку происходящего. И действительно, все наши желания, стремления, интересы не созданы нами, но вложены в нас социокультурным контекстом: воспитанием, школой, телевидением и т. д. Это только кажется, что человек делает все сам, на деле это социокультурный контекст проявляет себя. А значит, человек не всегда виноват в том, что и как он делает, ведь он такой не сам по себе, но потому, что был сформирован благодаря определенной среде, в которой рос и развивался.

Взять, например, сексизм: дело ведь не в том, что мужчины сознательно угнетают женщин, а в том, что сексизм угнетает и мужчин, делая их несознательными (нерефлексивными) угнетателями. Мужчина даже может поддерживать феминистские идеи и при этом оставаться сексистом на уровне поведения и привычек – то есть вести себя так, как если бы у него было превосходство, как если бы его роль заключалась в покровительстве и защите, как если бы у него было право подарить женщине еще немножко прав. Неслучайно выходом из этой ситуации феминистки считают не борьбу с мужчинами, но борьбу с системой, которая как раз и производит асимметричные отношения между мужчинами и женщинами, в которой одни вынуждены занимать роль господ, а другие – рабов.

На первый взгляд это может показаться странным, но в случае видеоигр подобная критика идеологий действительно очень важна. Критическая теория нацелена на разоблачение так называемой натурализации, то есть процесса, при котором нечто искусственное выдает себя за нечто естественное. Так, сексист утверждает, что в природе женщины заложен определенный тип поведения, поэтому если она ему не следует, то она выступает против самого естества (ведь то, что не естественно, то противоестественно). Расист утверждает, что та или иная раса по природе своей обладает определенными преимуществами или недостатками. Антисемит – что евреи от природы наделены определенными негативными качествами. То есть все они в качестве союзника используют природу: природой так заведено, и не наше дело – вторгаться в ее основы, наше дело – сохранить ее в первозданном виде. Это и есть пример действия идеологии, которая натурализует, то есть делает природным тот или иной культурный взгляд. Причем делает это сугубо с целью подчинения одних людей другими, объясняя это якобы законами мироздания. Критика натурализации начинается с банальной констатации: ничего естественного нет, так как любое представление о природе обусловлено культурой.

И действительно, то, что мы считаем естественным сегодня, не считалось естественным несколько веков назад; те ценности, которые мы сегодня считаем вечными, появились в определенных условиях в определенную эпоху. В конец концов, даже поддержание «естественной» заповедной среды требует огромных человеческих усилий и денежных инвестиций. То есть природа сфабрикована: то, что естественно, на деле искусственно. И когда мы это понимаем, то сразу начинаем понимать, что каждый раз, когда нам указывают на природу, нами хотят управлять; нам предъявляют определенную историческую конструкцию в качестве извечного норматива. Отсюда и позиция критиков: любая конструкция – особенно в случае, если она мешает определенным группам лиц нормально жить, – должна быть деконструирована (то есть разобрана), а затем собрана заново – уже на иных основаниях, менее травматичных для человечества в целом.