Игрок

— Не нужны ни жабры, ни какие-либо приспособления, — улыбнулся метрдотель. — При этом аквариум настоящий. Мы не применяем иллюзий. Здесь все натуральное.

— А как они там дышат? — спросил Колин, кивая на людей в воде. — Еще и разговаривают?

— О, это особая магия. Наш маленький фирменный секрет... Хотите попробовать пообедать под водой?

— Нет, нам что-нибудь... э-э... попривычнее.

— Тогда прошу...

Метрдотель провел нас мимо танцевальной площадки и сцены, на которой играл небольшой оркестр ("Все наши музыканты — люди. Никаких фей и уж тем более, Мерлин упаси, эльфов"). Потом обогнул большое дерево с корнями-подпорками, увитое лианами, от которых пахло ванилью.

— Здесь вам будет удобно. Обратите внимание — все столики расположены так, чтобы от них было недалеко до сцены, но в то же время сохранялось уединение посетителей. Если хотите, можно дополнительно установить заклятие невидимости...

Стол, накрытый белой скатертью, стоял у высокого французского окна, выходящего на террасу, за которой начинался сад с фонтанами. Едва метрдотель ушел, Колин поерзал и сказал:

— Он такой солидный, что я даже побоялся спросить, где здесь туалет.

Появился эльф-официант, который принес меню и винную карту. Цены в «Элизиуме», надо сказать, тоже были тропические. Розье тихонько присвистнул, у Нотта глаза полезли на лоб. Мы заказали для начала пару бутылок шампанского и всякой еды. Я честно выбрал, что подешевле, хотя здесь это было понятие относительное.

Том долго и раздраженно листал меню, потом подозвал эльфа и возмущенно спросил, почему такой маленький выбор вегетарианских блюд. Желание клиента в «Элизиуме», видно, и вправду было законом. Мгновенно, откуда ни возьмись, появился повар и стал извиняться и расспрашивать, из чего Том хотел бы составить салат.

Когда он ушел, Колин прошептал:

— Я опять забыл спросить, где сортир.

— Мимо аквариума и направо, сэр, — с поклоном пропищал неизвестно откуда взявшийся эльф.

Вернувшись, Колин сказал, что видел за одним из столиков Альфарда Блэка с какими-то девицами.

— Он сюда, небось, каждый день таскается, — мечтательно сказал Эйвери.

— Не думаю, — возразил Нотт. — Блэки много потеряли из-за недавнего повышения налога на имущество.

— Бедненькие, — съязвил Колин, пробуя шампанское.

За полчаса мы выпили обе бутылки шампанского — за Колина и его будущую счастливую семейную жизнь, — и заказали вина. Том, который собрался растянуть свои полбокала на весь вечер, разбавил себе вино минеральной водой. Он сказал, что нас сегодня ждет сюрприз, но наотрез отказывался говорить, какой. В это время через террасу в зал влетела небольшая бурая сова и, шумно захлопав крыльями, села ему на плечо. Том поморщился и осторожно снял ее, чтобы не порвать рубашку. Отвязал письмо, прочел, потом хлопнул в ладоши, подзывая эльфа.

— Пергамент и чернила!

Пристроив свиток на краю стола, он стал быстро писать наискосок:

«Дорогой мистер Уильямс! Думаю, я сумею убедить мистера Борджина дать Вам скидку, но вряд ли она составит больше 5%. Что же до дальнейшего снижения цены, это вряд ли возможно. Как прекрасный знаток и опытный коллекционер фарфора (кстати, не забудьте, что Вы обещали показать мне свою коллекцию), Вы, несомненно, помните, что в 1936 году на аукционе в Париже ваза этого же мастера ушла более чем за шестьсот галлеонов в пересчете на текущий курс...».

Закончив, он привязал письмо к лапе совы и выпустил ее с террасы. Вернулся, посмотрел куда-то в сторону входа и, засмеявшись, сказал:

— А вот и сюрприз!

Я обернулся и увидел, что мимо сцены, направляясь к нам, идет Долохов.

***

Последний раз я видел Тони, когда он еще подростком, едва достигшим совершеннолетия, уходил из Хогвартса, чтобы завербоваться в Силы самообороны. Сейчас я бы, наверное, не сразу узнал его при случайной встрече на улице. Тони стал гораздо шире в плечах, как-то массивнее, но при этом двигался легкой, пружинистой походкой. Он был коротко острижен, нижняя часть лица казалась странно скошенной набок — результат ранения, — глаза смотрели жестко и насмешливо. В парадной мантии с наградами и офицерскими нашивками он выглядел в атмосфере "Элизиума", как степной ястреб, чудом залетевший в тропическую сказку и заставивший притихнуть всех райских птиц. Встречавшиеся на его пути представители мужского пола меняли направление движения, а женщины долго провожали взглядом.

— Тони, зараза, — сказал Том, смеясь, — почему так долго? Я уже думал, ты не придешь!

— Заходил в Министерство отметить увольнительную, — махнул рукой Долохов, — и встретил знакомых... Привет, братишка. Я тоже по тебе соскучился.