Игрок

Он потрепал Тома по волосам, обошел вокруг стола, обмениваясь со всеми рукопожатием, а потом уселся, легким движением призвав стул.

— Ничего себе местечко, — с усмешкой сказал он, оглядывая зал. — Шикуете, ребятки.

— Это мы раз в жизни, — со вздохом ответил Розье. — На стипендию не очень-то пошикуешь... Ну что, вина для разогрева, и закусить чего-нибудь?

Эльф уже крутился поблизости, чтобы принять заказ. Тони закурил, поднеся сигарету к запястью, где скрывалась палочка. Огонек был едва виден со стороны. Я не раз встречал эту привычку у бывших военных — прикуривать, не вынимая палочки из рукава, и прятать сигарету в ладони, чтобы в темноте снайпер не мог вычислить тебя по светящейся точке.

— Твое здоровье, — сказал Долохов, салютуя Колину бокалом. — Совет да любовь, и все такое. Когда свадьба?

— Через неделю, — смущенно сказал Колин и почесал в затылке. — Но это мы еще успеем отметить... Скажи лучше, как твои дела? Сто лет ведь не виделись... Кого ты там встретил в Министерстве?

— Аластора Моуди, — ответил Долохов, выпуская дым колечками. — Помнишь такого? Он после демобилизации пошел служить в аврорат. Меня тоже уговаривал — мол, переходи к нам с повышением звания, оклад чуть ли не какой сам себе назначишь, колдомедицинская страховка за счет Министерства, и все такое прочее.

— Чего он так в тебя вцепился? — спросил Колин.

— Людей остро не хватает, — пояснил Тони. — Вы хоть знаете, что творится? Моуди говорит, недели не проходит, чтоб не было ограбления со взломом или убийства. В аврорате зашиваются.

— В газетах ничего об этом не пишут, — заметил Эйвери.

— Это потому что скоро выборы в Визенгамот, — вмешался Нотт, поправляя очки. — Вот все и боятся возмущения избирателей, так что любое громкое дело стараются замять. У нас были закрытые слушания по криминальной обстановке, поэтому я точно знаю.

— Моуди поделился по секрету, — заметил Долохов, рассматривая принесенный эльфом бифштекс, — что аврорам разрешили в случае чего использовать аваду без предупреждения. Но пока это не помогает. Ребята, которых они ловят, тоже не лыком шиты. Аластор говорит, за последний год трое погибли при исполнении. Так что у них сейчас каждые руки на счету.

— И что, — спросил Том, — пойдешь к ним?

— Нет, наверное, — коротко качнул головой Долохов, разрезая мясо, — мне пока хорошо там, где я есть.

— А где ты есть? — поинтересовался Эйвери.

— В «Кофейнике», — ответил Долохов и рассмеялся, увидев наши непонимающие лица. — Так прозвали нашу комендатуру, потому что там раньше был магазин кофе. Никакого кофе уже и в помине нет, а запах остался, будто везде зерна рассыпаны… А официально это называется «Магическая оккупационная администрация британского сектора Западного Берлина».

— И что вы там делаете? — жадно спросил Розье.

Долохов пожал плечами.

— Да ничего особенного. Патрулируем, следим за порядком, ловим мародеров, распределяем еду, прочесываем город на остатки темномагических заклятий, ищем незарегистрированных волшебников и бывших гриндельвальдовцев, которые маскируются под мирных граждан...

— Скучно, наверное? — спросил Колин.

Долохов бросил на него короткий взгляд поверх стола.

— Кому как. Мне вот замечательно. Веселого я за четыре года и так насмотрелся.

— А ты русских там видел? — не отставал Колин, ничуть не смущенный отповедью.

— Видел, — кивнул Тони. — Сейчас с ними запрещено общаться. Холодная война, так что за это легко под трибунал попасть. А поначалу, когда союзники еще только разделили Берлин на сектора, можно было. Так что мы круто развлекались... Например, на спор после пары бутылок водки ходили через их охраняемую зону, туда и обратно. А там, если тебя заметят, то первый предупредительный — красными искрами вверх, а потом уже авада без предупреждения. Это ж нарушение границы, считай. Но я раза три ходил и вернулся, ничего.

— А если бы не прошел, и тебя убили? — спросил Колин.

— Да кто ж его знает, — Тони пожал плечами. — Замяли бы дело, наверное. С союзниками тогда еще не ссорились… Меня один раз даже русский спецслужбист навестил, из Комитета по магии. Спрашивал, не хочу ли я репатриироваться, принять советское гражданство, обещал разные блага.

— А ты? — Розье так и впился в него взглядом.

Долохов сделал паузу, хмуря брови, будто соображал, как ответить.