Игрожур. Великий русский роман про игры

Игорёк отшатнулся и что-то было залопотал, но по красным огонькам, заплясавшим в милицейских глазах, моментально всё понял. Он сложно, в три приёма вздохнул и полез в недра дивана – там, оказывается, пряталась геймерская заначка.

– Давай там покопайся, блядь, ещё, – подогнал его Дядьвитя, после чего Игорёк резко выудил тощую пачку купюр и начал что-то отсчитывать. Ритуал этот тоже выглядел отработанным, потому что майор молча выдернул из геймерских пальцев все деньги и не глядя засунул куда-то в жирные подпиджачные недра. Племянник заискивающе улыбнулся.

– Дядьвить, это, мамке привет…

Майор хмыкнул.

– Бывай здоров, племяш, не безобразничай. А ты, сибирячок, не балуйся. А то у нас, знаешь, с планом раскрываемости-то не очень, не очень.

Не прощаясь и не сказав больше ни слова, милиционеры натянули форменные зипуны и скрылись в чёрном провале подъезда. Гной убедился, что за ними защёлкнулся замок, и выскочил в прихожую.

– Игорёк, спасибо!.. Я верну, заплачу!..

Тот смотрел на Юрика, неопределённо улыбаясь и теребя жидкий ус. Ситуация к этому не располагала, но Гной тут же постановил себе как можно скорее отпустить усы – без них игровой журналист, очевидно, не мог в полной мере считаться таковым. Наконец Игорёк заговорил:

– Ты это, вернёшь, конечно. Куда ты денешься. Иди, это, спать, а то дедлайн скоро.

Гной, конечно, не мог знать, что деньги у племянника Дядьвитя забрал бы в любом случае – просто тут подвернулся момент заодно и покуражиться. Не знал он и геймерских хитростей: Игорёк, как в квесте студии LucasArts, разложил по квартире несколько заначек как раз на такие случаи. И даже сам Игорёк не знал, что майора давно уже было не провести такими детскими фокусами – даже ни разу в жизни не играв в Full Throttle, Дядьвитя шутя разгадывал подобные паззлы по несколько штук в неделю. Про майора вообще лучше было знать поменьше – засыпая, Гной думал, что Дядьвитя наверняка был оболочкой, пустой куклой простоватого деревенского дядьки, внутри которой вились щупальца вековечного древнего зла. Даже не так – Зла…

Гной провалился в сон. Если бы он устал чуть меньше или выпил чуть больше, если бы он просто открыл вдруг глаза, то, во-первых, вся его дальнейшая жизнь сложилась бы иначе, а во-вторых, он наверняка заверещал бы от страха и обмочился. Когда он уснул и ровно засопел, из мрака коридора появился Игорёк, который остановился у изголовья дивана и уставился на спящего Гноя в упор. Геймер чему-то улыбался и шептал себе под нос, безотчётно мотая на палец волос из родинки.

Ценность для жанра

Гной проснулся от неожиданного и даже какого-то неуместного запаха кофе и шкворчания яичницы; сквозь дрёму казалось, что сегодня воскресенье, в ненавистную школу идти не надо, а впереди длинный ленивый день с томиком боевой фантастики и перечитыванием последнего номера «Ма…»

– А-а-а! – вскинулся Юрик.

– Хер на! – весело отозвался из кухни Игорёк-Боромир. – Сюда иди, это.

Гной вдруг сообразил, что, во-первых, он понятия не имеет, какой сегодня день недели (в игровой журналистике все дни были одинаковые), а во-вторых, у него нет зубной щётки – и, строго говоря, нет вообще ничего, кроме бумажки с уже не нужным адресом редакции. Он с кряхтением сполз с дивана, заранее зажмурился в ожидании похмелья и вдруг понял, что голова больше не трещит, а внутренности почти не играют друг с другом в догонялки. Организм, кажется, начал привыкать к скотскому образу жизни подающего надежды игрового журналиста.

На кухне Игорёк урчал и отрыгивался над тарелкой с яичницей.

– Я тебе оставил там, жри. Вчера почпокались, это, сегодня работать будем!

От слова «работать» Гной вопреки всему ощутил прилив тёплой волны удовольствия. Лёгких путей в игровую журналистику, рассудил он сам с собой, не бывает. Все случившиеся за последние дни мерзости необходимы для становления характера – видимо, это любимые авторы и называют «повидать жизнь». Тем временем Игорёк продолжал бубнить какую-то долгую сагу:

– …нормального не дам, а говно забирай, они говно-то любят, ты главное там пообъективнее, и это, слышишь, фактику не забудь, а то, это, оно сам знаешь как.

Гной важно покивал между вилками болтуньи. С объективностью всё было понятно, а вот фактика вызывала вопросы – правда, признаваться в своем невежестве он не спешил.

– Короче, там волки выпустили парашу какую-то ламерскую, падает постоянно, жопой сделана, это, но у нас реклама, так что надо сделать там пообъективнее, это, как ты умеешь.

Юрик приосанился. В речи своего нового друга он все ещё понимал через два слова на третье, но общий смысл прекрасно улавливал – не вполне, впрочем, до сих пор веря своему счастью. Вдруг в его голову пришла страшная мысль.

– Так Поплавский сказал, что статья послезавтра нужна!.. Уже завтра! Как же я…