Игры фавна

— Да, я вижу… и обоняю.

Тропинка привела их в захламленный кабинет доброго волшебника. Хамфри, как и в Ксанфе, сидел, склонившись над здоровенным томом.

— Эм… — начал Леспок.

Гномоподобный человечек поднял на него взгляд.

— Да-да, конечно. Твоя служба будет заключаться в давании советов принцессам День и Ночь, чтобы они могли спасти человеческие территории от маргинализации. Магическая дорожка приведёт тебя прямиком в замок Ругна.

— Но я ещё не задал…

— Ты пришёл поинтересоваться дорогой к замку Ругна, — раздражённо сказал Хамфри. — Я ответил. — И он снова уткнулся в книгу.

Ими пренебрегли. Опять. Но что правда, то правда: путники получили нужное направление. И за это требовалось выполнить задачу, эквивалентную году службы. Не очень-то честно.

Они пустились назад по мрачной извилистой лестнице.

— Как так получилось, что здешний Хамфри ничем не отличается от настоящего? — спросил Леспок у Ромашки.

— Он отхлёбывает эликсир молодости по достижении столетия, — напомнила ему кобылка.

— Нет, я имею в виду, разве он может находиться на Птеро и в Ксанфе одновременно?

— Думаю, не больше года. Остаток его жизни не прослеживается, как и в случае с огром Оглядом.

— А, ну да. Наверное, ты права. Так странно видеть здесь тех, кого уже повстречал там.

— Да. Но ещё более странно будет с принцессами День и Ночь.

София накормила их обедом и показала, где начинается магическая дорожка.

— Постарайтесь не отклоняться с курса, — предостерегла она их. — Там летают драконы.

— Мы не будем, — пообещала Ромашка.

— Волшебник ценит то, что вы делаете, даже если не показывает этого, — сказала София. — Если бы не вы, эти две глупые принцесски отправились бы на поиски мужей.

— Разве для людей это не обычное дело? — удивился Леспок.

— Не в момент, когда их территориям угрожает маргинализация. Сначала надо разобраться с опасностью, а потом уже заниматься пустячными делами.

— Но я даже не знаю, что означает этот термин.

— Уверена, что выяснишь. А теперь спешите; дело срочное, — она сделала жест рукой, словно отгоняла кур от крыльца.

— Эта реальность не менее странная, чем Ксанф, — заметила себе под нос Ромашка.

— Ещё страннее! — крикнула им вслед София.

Вероятно, она была права.

Безопасная и удобная дорога резво вывела их из леса. Однако до замка, как и в Ксанфе, было далеко, поэтому путникам пришлось устроить на ночь привал. Они знали, что ночь и день тут не имеют отношения к движению Солнца по небу, поскольку Птеро освещался светом Ксанфа. Иногда, если голова принцессы Яне оказывала в тени, краски тускнели.

Леспок не был уверен в собственной усталости, но обнаружил, что с наступлением темноты ему захотелось спать, так что с этим всё было в порядке. Сон здесь являлся не более естественной потребностью, чем голод; при желании и в зависимости от ситуации они могли и перекусить.

— Как ты себя чувствуешь в плотном виде? — спросил он Ромашку, когда она удобно пристроилась рядом. — Я имею в виду, я-то к этому состоянию привык, а для тебя оно, должно быть, в новинку.

— Особенно женский облик, — согласилась она. — Но я начинаю к нему привыкать, иногда мне даже нравится быть девушкой. Временами я испытываю настоящие человеческие эмоции.

— О? Какие?

— Наслаждение красотой леса и добротой местных жителей — таких, как Кэтрин. Даже утоление голода и сон можно назвать весьма интересным опытом.

— Да, наверное. Птеро — приятное местечко, когда привыкаешь к его правилам.

— Да.

Потом сонливость завладела им целиком, и фавн отключился.

Позже он проснулся, почувствовав движение рядом, и обнаружил, что это Ромашка укрыла его обычным одеялом.

— Мне показалось, ты замёрз, — объяснила она.

Ему и впрямь стало холоднее, но одеяло вернуло теплоту.

— Спасибо.

— На здоровье, Леспок.

Он стал было снова уплывать в дрёму, но его обеспокоило кое-что ещё. Сама она одеялом не прикрылась.

— А тебе разве не холодно? — спросил он.

— Это не имеет значения.

— Имеет. Больше одеял нет?

— Я нашла только одно. Воспользуйся им и поспи.

— Но ты тоже хочешь спать. Давай, накинь его на себя.

— Но тогда будет холодно тебе.

Леспок обдумал это.

— Мы можем его разделить.

Кобылка заколебалась.

Этого он и боялся.

— Если тебя тревожит мысль о том, что я могу увидеть в тебе нимфу…

— Нет, я знаю, что не увидишь. Ты гораздо ответственней, чем я ожидала.

Забота о дереве заставила меня измениться. Пожалуйста, Ромашка, присоединяйся ко мне; нам обоим будет тепло, и одеяло достаточно большое.

— Спасибо, — её одежда исчезла, и кобылка скользнула под подкрывало.

После мимолётного ошеломления Леспок сообразил, что она не захотела спать в одежде, так как это было бы просто неудобно под одеялом. И уничтожила на время платье. Разумно. Но в это мгновение она, и в самом деле, чрезвычайно напомнила нимфу. Это произвело эффект, который Леспок надеялся от неё скрыть. Не хотелось, чтобы Ромашка подумала, будто он способен на обман.