Игры сознания. Нейронаука / психика / психология

В таких рассуждениях чувствуется то, что называют культурным эссенциализмом. В данном случае рассуждения о психофармакологии помещаются в контекст националистической идеологии, которая, как известно, существенно повлияла на историю Японии в XX в. Якобы японцы по природе своей, т. е. генетически, не склонны болеть так, как болеют на Западе, у них настолько особенный мозг, что целая группа препаратов им просто не нужна.

Так это или нет, но разница в культурных факторах, влияющих на психику, очевидна. Отличия национальной культуры Японии от Запада могут проявляться в том, как трактуются субъективные переживания вроде тревожности, упадка настроения и т. п. Ведь именно от культурных стандартов зависит идентификация неприемлемого.

Вот пример. В начале 1990-х гг. проводилось исследование, посвященное менопаузе у японских и канадских женщин [3]. Авторы исследования обратили внимание на то, как разнятся жалобы японок и канадок. Японки жаловались на раздражительность, но почти никогда не упоминали о подавленности и ухудшении настроения. Женщины из Канады, напротив, очень часто говорили о депрессии.

Грусть-печаль – опыт, о котором западный человек сообщает врачу, в то время как в японском культурном контексте этот опыт получает иную, немедикализированную трактовку. Вокруг грусти в японской культуре выросла целая эстетика, осенняя печаль – приемлемое чувство, в котором нет ничего проблематичного и, тем более, патологического.

Раздражительность страшнее, потому что она может навредить другим людям. В обществе с сильными коллективистскими традициями связь личности и коллектива мыслится не так, как на индивидуалистическом Западе. Личность фактически не существует в отрыве от социальных кругов, элементом которых она является. Гнев опасен тем, что он может привести к конфликту и отпадению от коллектива.

Образно выражаясь, депрессия на японской психологической карте находилась на двух крайних точках: одобряемый культурой сплин и фаза маниакально-депрессивного психоза. Между этими двумя точками, т. е. между вариацией нормы и расстройством, чреватым многомесячной госпитализацией, не было промежуточных состояний. В задачу западных маркетологов входило создание на этой карте новой территории. Нужно было сформировать представления о депрессии, которая является психической болезнью, но при этом не требует лечения в стационаре.

Компания GlaxoSmithKline, решившая продавать на японском рынке свой популярный СИОЗС паксил, взяла ориентир на опыт японской компании MSK, которая незадолго до появления в Японии паксила начала продавать антидепрессант флувоксамин. Идея их рекламной кампании была в том, чтобы объяснить покупателям то, что душа может болеть так же, как тело. Это и стало главным слоганом для продвижения антидепрессантов в Японии:

«Твоя душа простудилась» [4].

Сотни медицинских представителей GlaxoSmithKline ездили по стране и, как апостолы, несли благую весть: «То, что вы переживаете, это не норма, а болезнь, которую можно вылечить эффективной и безопасной таблеткой!» Успех был потрясающим, и антидепрессант паксил довольно быстро стал одним из самых продаваемых лекарств в стране.

***

1. Schulz K. Did Antidepressants Depress Japan? New York Times Magazine, 2004, August 22: 38–41.

2. Russel J. Anxiety Disorders in Japan: a Review of the Japanese Literature on Shinkeishitsu and Taijinkyofusho. Culture, Medicine and Psychiatry 13: 391–403, 1989.

3. Kirmayer L. The Sound of One Hand Clapping: Listening to Prozac in Japan. In «Prozac as a Way of Life» C. Elliot and T. Chambers, eds., pp. 164–193. 2004, Chapel Hill: University of North Carolina Press.

4. Oldani Michael. Deep Pharma: Psychiatry, Anthropology, and Pharmaceutical Detox. Cult Med Psychiatry (2014) 38: 255–278.

Невозможный идеальный пациент

Психиатрический симптом состоит из того, что наблюдается объективно и из субъективного опыта больного человека. Сообщение о переживаемом, которое передает пациент, формулируется под влиянием нескольких факторов. Один из них – фактор культуры, в которой вырос и живет человек. Для медицинской дисциплины, которая на протяжении всей истории своего развития стремится подтвердить собственную однородность с другими биологическими науками, это проблема. В других областях медицины постановка диагноза тоже иногда осложняется тем, как пациент концептуализирует переживаемый опыт. Но в случае с психиатрией от описания пациентом своих переживаний зависит очень многое, практически всё.

Практика показывает, что симптомы психических болезней, которыми может заболеть любой человек вне зависимости от национальной и культурной принадлежности, по-разному проговариваются пациентами в разных культурах.