Игры века

Сэвера окутало белое облако, капли воды, смешанной с лиловой кровью, покрыли лицо. Его сознание погасло, словно свеча, которую задул ветер. Повинуясь голосу, Сэвер, как лунатик, встал и вернулся за письменный стол. Он обмакнул перо в чернильницу и стал писать письмо капитану острова Ситэ[10]. Глава службы безопасности приказал арестовать всех, кто придет в означенный час по указанному адресу. Сэвер поставил печать и отправил письмо пневмопочтой. Затем составил короткую записку и положил ее в корзину, на которой было написано: «Для башенных служащих».

«А теперь спи и забудь всё, что сделал», – произнес голос Либертэ, и Сэвер обмяк, как кукла, у которой отрезали ниточки. Чашка с чаем опрокинулась, янтарные капли упали на паркет.

С разболтанными пружинами и севшей батарейкой Дэла доехала до дверцы и, едва не застряв, протиснулась в нишу. Створка закрылась, автомат вернулся на свое место где-то в глубинах башни.

Когда у Сэвера на столе зазвонил телефон и ему сообщили, что Либертэ Шардон только что применила гипноз и заставила своего соперника спрыгнуть с крыши, глава службы безопасности даже не мог представить, что сам только что стал ее жертвой.

В апартаментах Жюля Верна было тепло и уютно, но от собравшихся веяло холодом. Чувствовалось, что они совсем не рады встрече. Фиори налил себе еще вина. Бокалы писателя и управительницы оставались нетронутыми. В стеклянном потолке виднелась трещина, оставшаяся от схватки Либертэ и Лакжи. У Жюля Верна был задумчивый вид.

– Что это было? Гипноз? – уточнил он. Фиори покачал головой.

– Говорят, Кровавые братья обладают сверхъестественными способностями. Используют магию, чтобы управлять людьми. Но это же чепуха!

– Но, Гюстав, ты же был там! Ты не можешь отрицать очевидное! – вмешалась управительница. – Я тоже видела, как погиб Жак. Про д’Омбревиля можно говорить всё, что угодно, но он не шарлатан!

Запустив пятерню в волосы, Фиори сердито отмахнулся от Мишель. На деревянном столике, инкрустированном медью, лежал предмет, побудивший их отменить все дела: пришедшее рано утром письмо от президента Франции.

– Может быть, обсудим это? – предложила управительница.

– Эта писулька? Не нравится мне она! – объявил Фиори, опрокидывая в себя содержимое стакана.

Мишель Лансьен подавила вздох и стала массировать виски. Жюль Верн машинально стучал по подлокотнику кресла, надеясь, что невыносимое собрание скоро закончится.

– Да это же просто шантаж, лертач вас всех дери! – завопил советник. – И, хотя вы не видите дальше собственного носа, это понятно даже вам!

Управительница и писатель ничего не ответили. Советник стал прохаживаться туда-сюда по мягкому ковру. Его лицо побагровело. Под тяжелыми шагами дрожал пол. Фиори был вне себя от ярости.

– Вот ты, Верн! – воскликнул он, останавливаясь перед писателем. – Ты же у нас тут книжки пишешь! Знаешь толк в выдумках! Скажи ей, что Кар лжет! Лжет как сивый мерин!

Жюль Верн огладил бороду. Со временем он привык, что его стали привлекать к обсуждению политических вопросов. Хотя он никогда этого не любил. Писатель взглянул на письмо. Оно было совсем коротким. Президент Кар выражал сочувствие Лариспему в связи с недавними терактами и давал понять, что строптивый город сам виноват в своей участи. Также он утверждал, что его разведка обнаружила логово Кровавых братьев, и предлагал сделку: уничтожение группировки в обмен на подписание договора, который положит конец независимости Лариспема.

– А что, если они в сговоре? – предположил писатель. – Представьте: тайная организация мечтает вернуть власть в городе, который была вынуждена покинуть. К тому же стремится правительство соседней страны. Они заключают временный союз. Если бы я писал роман, я бы именно так всё и описал.

Фиори ухмыльнулся.

– Ты не так уж неправ, Верн. Но знаешь, о чём ты не подумал? Президент Кар может быть в сговоре с управительницей Лариспема!

Мишель Лансьен медленно опустила руки.

– Прости?

Фиори повторил сказанное. В его глазах зажегся нехороший огонек. Он показал на управильницу и закричал:

– Какой же я идиот! Почему я не заметил этого раньше? Ты с самой революции была двойным агентом! Ведь это ты настояла, чтобы Феликса, этого жалкого аристократишку, не казнили, а посадили в тюрьму. Утверждала, что он владеет важной информацией. А может быть, ты и бежать ему помогла? Не удивлюсь, если так! А сейчас что мы видим? Эта девчонка загипнотизировала моего парня! А ведь это ты ее наняла на работу! А твои последние законы? Это всё твоя… умеренность!

Последнее слово он произнес так, как если бы это было самым страшным ругательством.

– Думай, прежде чем говорить, Гюстав! – сухо ответила управительница.

Открылась дверь, и на пороге появился Максим Сэвер. Видя, что атмосфера в комнате накалена до предела, глава безопасности немедленно положил руку на кобуру.

– Еще и этот явился! – проворчал Фиори, рассерженный тем, что ему не дали договорить.

Сэвер поприветствовал всех общим поклоном, не спуская глаз с советника.

– Что там у вас? – спросил Жюль Верн, надеясь поменять тему разговора.