Иисус

Иисус останавливается в Кедронской долине, у подножия Елеонской горы. Группа греков, пришедших на поклонение в праздник, обращается к апостолу Филиппу: «Господин! нам хочется видеть Иисуса» (Ин. 12:21). Иисус обращается к ним в иносказательной форме: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой» (Ин. 12:24–26). Этим загадочным ответом Иисус указывает на то, что, подобно пшеничному зерну, павшему, чтобы умереть в земле, Его страдания принесут плоды.

Гефсимания, или Моление о чаше

По всей вероятности, именно в этот момент, а не после Тайной вечери произошло событие, получившее название «Моление о чаше». Сколько драматических произведений написано об этом мучительном эпизоде; пример тому поэма «Гора олив» (Le Mont des Oliviers) Альфреда де Виньи или «Тайна Иисуса» (Le Mystère de Jésus) Блеза Паскаля. Сколько художников пытались изобразить сцену, в которой Иисус осознает всю хрупкость Своей человеческой природы! Вот почему этот момент так трогателен как для верующих, так и для неверующих!

Иисус вошел в сад, огороженный невысокой, сложенной из камней стеной. Это место называется Гефсимания, по-арамейски Gat Shemanî (маслодавильня). Место, хорошо знакомое Иисусу и Его ученикам. Здесь они иногда останавливались, когда не отправлялись ночевать в Вифанию. Кому принадлежал этот сад? Предположительно, Иоанну, потому что позднее здесь будет погребена мать Иисуса Мария, которую он заберет с собой в Иерусалим.

Иисус знает, что Его ждут страдания и смерть, и проявляет свойственную человеческой природе слабость. Он просит Отца изменить ход событий: отложить страдания, которые Его ожидают, и пронести мимо горькую чашу смерти. Вот почему сюжет в Гефсиманском саду чаще всего называется «Моление о чаше».

С исторической точки зрения трудно сказать, что же там произошло. Повествование о том в синоптических Евангелиях представляет собой сложную конструкцию, основанную на различных традиционных толкованиях и вырванных из контекста фразах. Иисус удаляется в Гефсиманский сад в сопровождении лишь небольшой группы наиболее близких учеников, среди которых Петр, сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн, Матфей и Марк. Он опечален и растревожен. Затем, рассказывает Лука, он «отошел от них на вержение камня» (на расстояние броска камня). Иисус падает лицом ниц и умоляет: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия!» (Мф. 26:39). Он возвращается к Своим ученикам и находит их спящими. Упрекает Петра за то, что у того не хватило сил бодрствовать. И снова уходит и молится: «Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф. 26:42). Вернувшись к ученикам, Он видит, что они снова уснули. В третий раз Иисус отходит в сторону, произносит те же слова и присоединяется к Петру, Иакову и Иоанну, сказав им: «Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем…» (Мф. 26:45–46).

Этот эпизод в Евангелиях от Матфея и Марка противопоставляет сцену Преображения сцене «моления о чаше», упоминая тех же объятых сном апостолов. У Матфея речь идет о прославлении Иисуса, у Марка — о Его унижении и слабости. Рассказ Луки немного короче. Создается впечатление, что Иисуса сопровождали все апостолы. Если рассматривать, каким образом синоптические Евангелия реконструировали эту сцену, возникает вполне материальное возражение: как же апостолы могли ее описать, если они спали, а Иисус был арестован сразу же после этого? И снова евангелист Иоанн восстанавливает логику и последовательность событий. Сцена происходит после того, как жители Иерусалима вышли Иисусу навстречу с пальмовыми ветвями в руках, перед въездом Иисуса в Иерусалим, а не после Тайной вечери. Все ученики в сборе и ясно слышат молитву Учителя: «Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. Отче, прославь имя Твое» (Ин. 12:27–28).

Для Иоанна искушение было кратким, а овладение Иисусом самим собой — почти мгновенным. Затем наступает то, что позже назовут «эпифания» (Богоявление). «Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю» (Ин. 12:28). Таков ответ Отца. Многие ученики и друзья, стоявшие там и наблюдавшие за Иисусом в слезах и молитве, услышали что-то похожее на раскат грома.