Иисус

Но оставим в стороне театральные эффекты. Иуда, скорее всего, подошел к Иисусу и указал на Него жестом; он ведь был обычным доносчиком. Итак, Иисус выступает вперед и опять спрашивает солдат: «Кого вы ищете?» Они отвечают: «Иисуса Назорея». «Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут» (Ин. 18:7–8). Иисус согласен со своим арестом, но просит, чтобы Его ученикам позволили беспрепятственно уйти. Петр, как всегда импульсивный, выхватывает меч и отсекает ухо слуге первосвященника Малху. Иисус отчитывает Петра. Нет, не через насилие можно войти в Царство Божие!

Кто же такой этот слуга первосвященника Малх? По мнению некоторых богословов, он являлся главой священников, а значит, был обязан соблюдать особые правила чистоты. Подобная рана лишала его права участвовать в жертвоприношениях в Храме, а потому Петр так и поступил. В «Иудейских древностях» Иосиф Флавий рассказывает о похожем эпизоде, когда Антигон II откусил ухо своему брату и сопернику Гиркану II, чтобы тот уже не мог стать первосвященником. Однако если верить тому же Иосифу Флавию, то довольно широко распространенное имя Малх, или Малихос, было типичным для рабов-неевреев. А этот Малх, возможно, возглавлял слуг, отправленных Ханнаном и Каиафой арестовать Иисуса.

Лука пишет, что Иисус прикоснулся к уху Малха и исцелил его. Иоанн опускает этот эпизод, который можно отнести к числу более поздних благочестивых легенд. В то время как ученики спасаются бегством, военачальник и стражники хватают галилеянина и связывают Его, как обычного уголовного преступника. С ним вместе арестован некий молодой человек в одежде из льна. Но ему удается сбросить свое облачение и сбежать обнаженным. По поводу этого незначительного эпизода, о котором сообщает в своем Евангелии Марк, было пролито немало чернил. Некоторые богословы считают, что это мог быть Иоанн, поскольку на нем был хитон (chitôn) — туника из льна, дорогой ткани, из которой шилась одежда священников…

Допрос у Ханнана

Группа снова пересекает Кедронскую долину и прибывает к дворцу Ханнана. Был ли домом семейства Ханнаны тот великолепный дворец между Храмом и царским дворцом, который обнаружили в 1970–1980-х гг. во время раскопок в старом, принадлежавшим Ироду квартале верхнего города? Эту гипотезу, выдвинутую специалистом по древнему и средневековому иудаизму Жаклин Жено-Бисмут, нельзя не принимать во внимание. Ведь на мозаике в прихожей этой резиденции присутствовала тройная гроздь гранатов — эмблема священников высшего сана. Этот район с дворцами, принадлежавшими знаменитым семьям первосвященников Бен Ханина (или Ханнана), Боэтуса и Бен Фиаби, по-видимому, был кварталом священников.

Если это принять за основу, топографию легко восстановить. Вход находится с западной стороны. Через узкий дверной проем попадаешь в парадный зал, построенный по римским канонам, с красными фресками в помпейском стиле. Слева находится обширное помещение (траклин), покрытое белой лепниной. Именно сюда, возможно, привели Иисуса. Хотя этот дворец, известный как «сожженный дом», был разрушен в 70 г. н. э. и не принадлежал Ханнану, мы можем предположить, что интересующее нас здание находилось по соседству с ним и было очень на него похоже.

Итак, Иисус входит внутрь. Иоанн продолжает свой рассказ: «За Иисусом следовали Симон-Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический» (Ин. 18:15). Этот «другой ученик» — конечно же, сам молодой Иоанн, наш евангелист. Иоанн входит сюда без труда, он здесь как дома или почти как дома. То был единственный из учеников Иисуса, имевший прямые отношения с первосвященником. Говоря о том, кто «был знаком первосвященнику», то есть о самом себе, Иоанн употребляет греческое слово gnôstos, что означает «близкий» или «вхожий». Возможно, он был родственником Ханнана или Каиафы. Петр же не решается войти. Он следует за Иисусом из преданности, но очень боится. Разве он только что не отсек ухо слуге первосвященника?

Иоанн не дает уточнений, поскольку любит приводить сцены, в которых друг другу противостоят два персонажа, но мы можем предположить, что вокруг Ханнана еще были люди. Это производивший арест его сын Ионафан, два других его сына Феофил и Матфей, казначеи Храма, саддукейские иерархи, возможно, также некоторые фарисейские книжники и члены Синедриона, за исключением Каиафы.

В другом конце комнаты сидит старый Ханнан бен Сиф, бывший первосвященник. Вот уже 18 лет, как он не занимает пост первосвященника. Старейшина Синедриона, глава клана верховных жрецов, он сохраняет почетный титул первосвященника, пользуется всеми его привилегиями и ведет царский образ жизни. Скрытое влияние сделало его подлинным хранителем морали и духовности еврейского народа, несмотря на известные за ним грабежи и кумовство. В конце правления Каиафы Иосиф Флавий все еще называет его первосвященником.