Икабог

Он повернулся и увидел, как леди Эсланда, черноволосая девушка с серьёзным выражением лица, спускается по тёмной винтовой лестнице.

— Уже так поздно, а вы всё ещё не спите, миледи, — заметил Никчэм с поклоном.

— Увы, — пожала плечами леди Эсланда. Её сердце билось как бешеное. — Я... я не могла заснуть. Вот, решила немного прогуляться.

На самом деле девушка говорила неправду. Она спала крепким сном, когда её разбудил неистовый стук в дверь спальни. Отодвинув щеколду, она увидела взволнованную Хэтти — ту самую горничную, которая подавала Никчэму вино.

Наливая вино в бокал, Хэтти выслушала всю наспех выдуманную лордом историю о Нобби Пуговке, и ей стало очень любопытно, что же задумал Никчэм. Она подкралась к комнате охраны, прижалась ухом к двери — и стала невольной свидетельницей того, что происходило внутри. Когда трёх честных гвардейцев вытаскивали из комнаты, девушка убежала и спряталась, а затем, чуть выждав, поспешила наверх, чтобы разбудить леди Эсланду: она хотела помочь беднягам, которых собирались расстрелять. Горничная понятия не имела о том, что леди тайно влюблена в капитана Добрэя. Просто Эсланда нравилась ей больше всех придворных дам: Хэтти знала, что она была доброй и умной.

Леди Эсланда поспешно вложила несколько золотых в руку Хэтти и посоветовала ей сейчас же покинуть дворец: она боялась, что горничной отныне грозит серьёзная опасность. Затем леди дрожащими руками натянула на себя платье, схватила фонарь и поспешила вниз по винтовой лестнице, которая начиналась рядом с её спальней. Эсланда ещё спускалась по ступенькам, когда внизу раздались голоса. Погасив фонарь, она услышала, как Аскетт отменяет приказ о расстреле капитана Добрэя и его друзей и требует отвести их в темницу. После этого девушка решила притаиться на лестнице и никуда не уходить: у неё возникло предчувствие, что опасность, угрожающая гвардейцам, ещё не миновала. И она поняла, что не ошиблась, когда увидела у самой двери в темницу лорда Никчэма с пистолетом в руке.

— А где же главный советник? — спросила леди Эсланда. — Мне показалось, что несколькими минутами ранее я слышала его голос.

— Аскетт больше не занимает эту должность, — ответил Никчэм. — Перед вами — новый главный советник, миледи.

— Вот как? Поздравляю! — произнесла Эсланда с наигранной улыбкой, похолодев в душе от ужаса. — Значит, именно вы будете наблюдать за проведением суда над тремя гвардейцами, которые сейчас сидят в темнице?

— Вы очень хорошо осведомлены о всех новостях, леди Эсланда, — заметил Никчэм, пристально глядя на неё. — Как вы узнали о трёх гвардейцах, сидящих в темнице?

— Так случилось, что я услышала, как о них упоминал Аскетт, — ответила леди Эсланда. — Мне кажется, что они вполне добропорядочные граждане. Аскетт говорил, что в этом случае чрезвычайно важно будет вынести справедливое судебное решение. И я знаю, что король Фред со мной согласится, потому что он очень заботится о своей популярности. И он обязан так поступать: если король хочет добиться успеха в управлении страной, надо, чтобы подданные его любили.

Леди Эсланда превосходно изобразила заботу о популярности короля; пожалуй, девять из десяти человек ей поверили бы. Но Никчэм, к сожалению, уловил дрожь в ее голосе и заподозрил, что девушка влюблена в одного из этих гвардейцев. "Иначе с чего бы ей нестись стремглав по лестнице им на выручку посреди ночи?" — рассуждал он.

— А вот интересно, — заметил лорд, по-прежнему пристально наблюдая за Эсландой, — о ком из них вы так сильно беспокоитесь?

Леди Эсланда изо всех сил попыталась изобразить безразличие, но краска смущения всё равно залила щёки.

— Не думаю, что это Огден, — размышлял в это время лорд. — Явный простак, да ещё и женат к тому же. Вагстафф? Забавный парень, но слишком вспыльчивый. Нет, леди Эсланда, — мягко подытожил Никчэм, — я полагаю, что это красавчик капитан Добрэй заставляет вас так краснеть. Но неужели вы и вправду опуститесь до такого? Вы же знаете, что его родители были всего лишь сыроделами.

— Для меня не имеет значения, сыродел он или король; главное — чтобы поступал по чести, — отрезала Эсланда. — А если эти парни будут расстреляны без суда и следствия, то король будет навеки опозорен; так я ему и скажу, когда он проснётся.

С этими словами леди Эсланда повернулась и начала подниматься по винтовой лестнице, вся в расстроенных чувствах. Девушка понятия не имела, достаточно ли сказанного ею, чтобы спасти жизни гвардейцев, поэтому она всю ночь не сомкнула глаз.

Никчэм долго стоял в холодном коридоре, пока его ноги не закоченели. Всё это время он пытался решить, что же делать дальше.