Икабог

По правде говоря, Берт очень скучал по Дейзи, но не знал, как помириться с бывшей подругой, тем более что рядом с ним всё время находился Родерик Саранч. Но через короткое время дети уже не вспоминали о том недоразумении в замковом дворе и весело хихикали, обсуждая учителя, который любил поковырять в носу, когда думал, что никто из детей на него не смотрит. Болезненные воспоминания о смерти родителей, о случайно вспыхнувшей драке и о короле Фреде Бесстрашном были забыты.

Дети оказались мудрее взрослых. Господин Паркетт уже успел отвыкнуть от вина и немного опьянел; кроме того, в отличие от своей дочери, он не подумал о том, что в этом доме не стоит вести разговор о чудовище, которое, как все считали, растерзало майора Беззаботса. Дейзи поняла, что происходит, лишь когда голос отца зазвучал громче, чем их смех.

– Всё, чего я прошу, Берта, – срывался на крик господин Паркетт, – это доказательства! Я хочу увидеть доказательства, вот и всё!

– Значит, смерть моего мужа для тебя – не доказательство? – спросила его госпожа Беззаботс. От её доброго лица внезапно повеяло холодом. – Как и гибель этого юного бедолаги Нобби Пуговки?

– Юного Нобби Пуговки? – повторил за ней господин Паркетт. – Раз уж ты упомянула о нём – а существовал ли он на самом деле, этот юный бедолага Нобби Пуговка? Кем был этот человек? Где он жил? Куда делась его старая мать в рыжем парике? Ты хотя бы раз встречала кого-нибудь из Пуговок в Городе-в-Городе? И раз уж ты используешь такие жёсткие доводы, Берта, – воскликнул господин Паркетт, размахивая бокалом, – я спрошу тебя вот о чём: почему гроб Нобби Пуговки был таким тяжёлым, если от него остались только сапоги и одна-единственная кость?

Дейзи начала энергично гримасничать, пытаясь заставить отца замолчать, но он не замечал её знаков. Сделав ещё один большой глоток, он продолжил:

– Что-то здесь не сходится, Берта. Никак не сходится. Почему бы тогда не допустить – это только предположение, имей в виду! – в самом деле, почему бы не допустить, что бедняга Беззаботс упал с коня и свернул себе шею, а лорд Никчэм ухитрился обвинить в его смерти Икабога, чтобы содрать со всех нас кучу золота?

Госпожа Беззаботс медленно поднялась на ноги. Она была невысокого роста, но господину Паркетту показалось, что разгневанная женщина глядит на него сверху вниз.

– Мой муж, – произнесла она таким холодным голосом, что Дейзи ощутила, как по коже пробегают мурашки, – был лучшим наездником во всём Раздолье! Мой муж упал бы с коня не раньше, чем ему отрубили бы ногу топором! Он мог погибнуть только в когтях ужасного чудовища! Так что следи за своим языком: заявлять, что Икабога не существует, – это измена!

– Изме-ена... – передразнил её господин Паркетт. – Брось, Берта, ты же не хочешь сказать, что веришь во всю эту чушь про измену? Всего лишь несколько месяцев назад те, кто не верил в существование Икабога, считались нормальными, здравомыслящими людьми, а не предателями!

– Это было до того, как мы узнали, что Икабог существует! – пронзительно завопила госпожа Беззаботс. – Берт, идём отсюда, сейчас же!

– Нет, нет, пожалуйста, не уходите! – закричала Дейзи. Она схватила небольшую коробочку, которую до этого прятала под стулом, выбежала из дома и помчалась по садовой дорожке, пытаясь догнать Беззаботсов.

– Берт, ну пожалуйста! Послушай, у меня есть «Небесные Надежды», я потратила на них все свои карманные деньги!

Дейзи не знала, что при виде «Небесных Надежд» Берту сразу вспомнился день, когда он услышал о смерти отца. В последний раз мальчик ел такое пирожное на королевской кухне: мать тогда уверяла его, что им дали бы знать, если бы что-то произошло с майором Беззаботсом.

И всё же Берт не собирался бросать подарок Дейзи на землю, он лишь хотел оттолкнуть её руку. Увы, от неожиданности девочка выпустила из руки коробку, и пирожные вывалились прямо на клумбу. При виде земли, налипшей на дорогие сладости, Дейзи разрыдалась.

– Я так и знал, что тебя ничего, кроме пирожных, не волнует! – крикнул Берт и выбежал на улицу, хлопнув калиткой.

Глава 25. Задача для Никчэма

К сожалению для лорда Никчэма, господин Паркетт был не единственным, у кого начали возникать сомнения в существовании Икабога.

Раздолье становилось всё беднее и беднее. У богатых торговцев не было проблем с Икабог-налогом. Они платили сборщикам по два дуката в месяц, а затем повышали цены на свои пироги, сыры, ветчину и вино, чтобы вернуть деньги, потраченные на налог. А бедные люди отрывали такую сумму от своих скудных средств с большим трудом; к тому же им приходилось тратить больше денег на подорожавшую еду. В Торфяндии у детей из-за недоедания даже начало ухудшаться здоровье.

Осведомители Никчэма изо всех городов и деревень докладывали ему, что людям хочется знать, на что тратят их золото. Некоторые раздольцы даже начали задумываться: может, от чудовища и защищаться незачем?