Икабог

Дождавшись, пока лорд закончит говорить, Саранч перерезал верёвку, которой были связаны запястья господина Паркетта, и плотно вставил свой факел в кольцо на стене. После этого Никчэм, Саранч и другие солдаты вышли из камеры. Железная дверь с лязгом закрылась, ключ повернулся в замке, и господин Паркетт остался в камере один. Перед ним лежали стамески, резцы и огромный чурбак.

Глава 27. Похищение

Дейзи возвращалась из школы, держа под мышкой учебники и играя на ходу бандалором. Войдя в калитку, она, как обычно, помчалась в мастерскую к отцу, чтобы рассказать ему, как прошёл день. Однако, к своему удивлению, девочка обнаружила, что мастерская заперта. Тогда она решила, что господин Паркетт закончил работу раньше обычного, и поспешила вернуться в дом.

Распахнув парадную дверь, Дейзи застыла от удивления. Вся мебель куда-то подевалась. Также исчезли картины на стенах, ковёр на полу, светильники и даже кухонная плита.

Она открыла рот, чтобы позвать отца, но в этот момент на неё набросили мешок, а рот зажали рукой. Школьные учебники и бандалор с грохотом упали на пол. Отчаянно извивающуюся Дейзи подняли, вынесли из дома и швырнули в стоявший неподалёку фургон.

– Попробуешь рот разинуть, – тихо проговорил кто-то грубым голосом у самого уха, – и мы убьём твоего отца.

Дейзи, которая как раз набрала полную грудь воздуха, собираясь закричать, задержала дыхание и медленно выдохнула.

Фургон тронулся. Девочка ощущала, как он трясётся на ухабах, и слышала, как позвякивает упряжь и стучат копыта. Когда повозка повернула и до Дейзи донеслись крики рыночных торговцев и лошадиное ржание, она поняла, что фургон только что выехал из Города-в-Городе. Хотя Дейзи и была напугана так, как никогда в жизни, она всё равно заставляла себя запоминать каждый поворот, каждый звук, каждый запах, пытаясь угадать, куда её везут.

Через некоторое время стук лошадиных копыт по мостовой сменился негромким топотом по грунту, а сладкие ароматы столичного воздуха уступили место сельским запахам зелени и чернозёма.

Похитителя Дейзи звали Пробоец, и был он рядовым Противоикабогской бригады. Лорд Никчэм приказал этому дерзкому здоровяку «избавиться от малышки Паркетт», и Пробоец решил, что Никчэм приказывает ему убить девочку. Рассуждал он совершенно верно: Никчэм выбрал его, чтобы расправиться с Дейзи, потому что Пробоец любил пускать в ход кулаки, и ему было всё равно, кого этими кулаками дубасить.

Но когда фургон выехал из города и покатил мимо рощ и лесов, где можно было бы легко спрятать тело убитой Дейзи, солдат внезапно понял, что никогда не решится поднять руку на девочку. У него самого была маленькая племянница Рози, ровесница Дейзи, и он её очень любил. Каждый раз, когда он представлял, как душит Дейзи, на её месте он видел племянницу: малышка умоляла её пощадить. Поэтому, вместо того, чтобы свернуть с грунтовой дороги в лес, Пробоец ехал вперёд и вперёд, ломая голову над тем, что делать с Дейзи.

Через ткань мешка, в котором раньше наверняка хранили муку, начал ощущаться запах беконстаунских колбас, смешанный с ароматом сыра из Брынзбурга. Интересно, куда её везут – в Брынзбург или в Беконстаун, подумала Дейзи. Её отец иногда брал девочку с собой, когда ездил покупать сыр и мясо в этих знаменитых городах. Она прикинула, что если сможет каким-то образом ускользнуть от похитителя, когда он будет вытаскивать её из фургона, то доберётся до Эклервилля где-то через пару дней. Заодно Дейзи лихорадочно пыталась сообразить, где сейчас может находиться отец и куда исчезла вся мебель в доме, но в конце концов она заставила себя сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы потом найти дорогу домой.

Девочка долго прислушивалась, ожидая, когда копыта зацокают по камню моста через Разливину, соединяющего Беконстаун и Брынзбург, но так и не дождалась: похититель не заехал ни в один из этих городов. Пробойцу как раз пришла в голову блестящая идея о том, что делать с Дейзи, поэтому он обогнул город колбасников и отправился на север. Постепенно запахи мяса и сыра растворились в воздухе, и на землю легла ночь.

Дело в том, что Пробоец очень вовремя вспомнил про одну старуху, которая жила на окраине Цинандала, его родного города. Все называли её «Мамаша Брюзга». Она принимала к себе сирот, и ей платили по одному дукату в месяц за каждого ребёнка, которого она опекала. Ещё никому из детей не удавалось сбежать из дома Мамаши Брюзги, и именно поэтому Пробоец решил отдать ей девочку. Ему очень не хотелось, чтобы Дейзи вернулась в Эклервилль: Никчэм наверняка будет в ярости из-за того, что рядовой не выполнил приказ.