Читаем Икабог полностью

Добравшись до окраины Беконстауна, всадники спешились и обмотали копыта животных мешковиной, чтобы подковы не цокали по камням и не оставляли чётких отпечатков. Затем солдаты сняли ногу с повозки, снова сели на лошадей и направились к дому Табби Филея, с трудом удерживая на весу изделие господина Паркетта. К счастью для злоумышленников, мясник жил со своей женой (детей у них не было) в стороне от соседей.

Несколько солдат привязали своих лошадей к ограде, подкрались к задней двери дома Филеев и ворвались внутрь. Остальные в это время начали с силой вдавливать громадную ногу в сырую землю возле калитки с обратной стороны дома.

Спустя некоторое время после прибытия солдаты вывели из дома мясника и его жену, связали их, заткнули рты и бросили в повозку. Могу добавить, что Филеев должны были убить в лесу и там же зарыть их тела – так же, как и в случае с Дейзи: и солдаты, и рядовой Пробоец получили одинаковые приказы. Никчэм оставлял в живых только тех, кто мог ему пригодиться: мистер Паркетт мог починить ногу Икабога, если та сломается, а капитана Добрэя с его друзьями, возможно, когда-нибудь снова придётся выводить на публику, чтобы они повторяли ложь об Икабоге. А вот для чего мог понадобиться изменник-колбасник, Никчэм не мог себе представить, поэтому он приказал расправиться с несчастным. Что же касается бедной миссис Филей, то Никчэму она вообще была безразлична, но специально для вас я замечу, что эта женщина была очень добрым человеком, с удовольствием нянчилась с детьми своих друзей и пела в местном хоре.

Как только Филеев увезли, несколько солдат вломились в дом и разбили в щепки всю мебель – на ней словно великан потанцевал. Остальные повалили забор позади дома и начали вдавливать деревянную ногу в мягкий грунт вокруг курятника Табби, чтобы изобразить охоту голодного чудовища на птиц. Один из бойцов даже снял с себя носки и сапоги и прошёлся по земле босиком – пусть думают, что Табби выбежал на улицу, чтобы спасти своих кур. Обезглавив одну из птиц, солдат разбросал вокруг перья и разбрызгал кровь, а затем пробил стену курятника, чтобы остальные куры разбежались.

После того, как несуществующее чудовище вдоволь потопталось своей огромной ногой по грязи вокруг дома Табби и в конце концов убежало по сухой земле, солдаты уложили хитроумное творение мистера Паркетта обратно в повозку рядом с приговорённым к смерти мясником и его женой, затем опять вскочили в сёдла и быстро исчезли в ночи.

Глава 32. Прокол в плане

Когда на следующий день соседи мясника проснулись и заметили, что прямо на дороге копошатся куры Филеев, они тут же поспешили к Табби, торопясь сообщить о птичьем побеге. Представьте себе ужас соседей, когда они увидели огромные следы, пролитую кровь, разлетевшиеся перья, сорванную с петель дверь чёрного хода – а хозяева как в воду канули.

Не прошло и часа, как вокруг пустого дома Табби собралась огромная толпа; перепуганные люди глядели на чудовищные следы, выбитую дверь и поломанную мебель. В городе началась паника. Уже через несколько часов слухи о нападении Икабога на дом мясника вышли за пределы Беконстауна. Глашатаи на площадях раздольских городов отчаянно размахивали своими колокольчиками, выкрикивая страшную новость, и пару дней спустя одни лишь торфяндцы остались в неведении о том, что под покровом ночи Икабог совершил неожиданный набег на южный город и унёс к себе в логово двух человек.

Беконстаунский шпион Никчэма целый день тёрся среди горожан, наблюдая за их настроениями, и в конце концов послал хозяину весточку о том, что план работает великолепно. Дело шло к вечеру, и шпион уже подумывал о том, чтобы завалиться в таверну, где его ждали праздничный рулет с колбасой и кружка пива, как вдруг заметил каких-то людей, которые рассматривали один из громадных следов Икабога и о чём-то шептались. Шпион подошёл ближе.

– Страшно, правда? Такие огромные ножищи, такие длинные когтищи... – развёл он руками.

Один из соседей Табби выпрямился и заметил, наморщив лоб:

– А ведь он прыгал на одной ноге...

– Чего-чего? – переспросил шпион.

– Он прыгал на одной ноге, – повторил сосед. – Посмотрите сами: это след одной и той же левой ноги, и здесь, и здесь тоже. То ли Икабог прыгал на одной ноге, то ли...

Он не закончил фразу, но выражение его лица встревожило шпиона. Вместо того, чтобы направиться в таверну, он снова сел на лошадь и погнал её в сторону дворца.

Глава 33. Король Фред начинает беспокоиться

Не подозревая о новой угрозе своим планам, Никчэм и Треплоу сели за стол, в очередной раз собираясь составить королю компанию за роскошным ужином. Фред очень испугался, когда узнал о бесчинствах Икабога в Беконстауне: он считал, что чудище понемногу подбирается к его дворцу.

– Просто ужас какой-то, – буркнул Треплоу, перекладывая себе на тарелку целую кровяную колбасу.

– Я в шоке, – покачал головой Никчэм, отрезая кусок от зажаренного фазана.

– Вот только не могу понять, как чудовище смогло пробраться через оцепление, – раздражённо заметил Фред.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза
Амурские сказки
Амурские сказки

По берегам широкого и могучего Амура издавна живут нивхи, нанайцы, ульчи, удэге и другие народы Дальнего Востока. И веками их старики рассказывают подрастающим в стойбищах детям сказки. О том, как мальчик Индига преодолел семь страхов и не только брата спас, но и сердце храбреца приобрёл. Как богатырь Азмун на спине косатки доплыл до дома Морского Хозяина и упросил старика послать нивхам рыбу. Как превратился охотник Чориль в медведя, а его невеста к самому Горному Хозяину отправилась правду искать… Писатель-дальневосточник Дмитрий Нагишкин тщательно изучил устное творчество малых народов и, используя их сюжеты и язык, создал оригинальное художественное произведение - книгу «Амурские сказки», настоящую этнографическую энциклопедию края.

Дмитрий Дмитриевич Нагишкин

Сказки народов мира / Сказки / Книги Для Детей