Икабог

– Тоже мне затруднение, – пренебрежительно скривился Никчэм. – Мы скажем, что вы были так неосторожны, что отправились на ночную прогулку по берегу Разливины и дошли как раз до того места, куда Икабог ходил на водопой.

– Это могло бы сработать, если бы я не оставила кое-какие распоряжения на этот случай, – возразила госпожа Беззаботс, лихорадочно пытаясь что-то придумать на ходу. – Если пойдут слухи, что меня убил Икабог, то мой доверенный человек сделает то, о чём я его попросила, и тогда все обо всём узнают.

– Что за распоряжения и кому ты их оставила? – заинтересовался Треплоу.

– Думаю, своему сыну, – нахмурился Никчэм, – но мы его скоро схватим. Запомни, Треплоу: мы прикончим госпожу кондитера только после того, как убьём её сына, не раньше!

– Ну а пока этого не произошло, вы могли бы установить в этой камере печь и перенести сюда все мои кухонные инструменты, чтобы я могла продолжать готовить для короля, – предложила госпожа Беззаботс. Несмотря на беспечный вид, она с трудом заставляла себя говорить: дикий ужас охватывал её при одной мысли о том, что Берт может угодить в руки Никчэма.

– Хм... А почему бы и нет? – протянул Никчэм. – Ваши пирожные просто бесподобны, госпожа кондитер, мы все ими наслаждаемся. Вы можете продолжать готовить для короля, пока вашего сына не поймают.

– Хорошо, – кивнула госпожа Беззаботс, – но тогда мне понадобится помощь. Я предлагаю обучить несколько человек из других камер, чтобы они хотя бы взбивали яичные белки и выкладывали их на противни. Если согласитесь на моё предложение, то этих бедолаг придётся немного подкормить. Когда я сюда шла, то заметила, что некоторые узники худые, как скелеты. Если они и дальше будут голодать, то наверняка будут у меня воровать продукты, а я не могу этого допустить.

Она бегло осмотрела камеру и добавила:

– И ещё мне понадобятся несколько чистых одеял и удобная кровать. Мне надо хорошо высыпаться, чтобы готовить такие пирожные, которые любит король. У него скоро день рождения, и он будет ожидать чего-нибудь особенного.

Несколько мгновений Никчэм не отрывал от неё взгляда. Такой удивительной узницы в этих стенах ещё не бывало. В конце концов он не выдержал и спросил:

– Мадам, а разве вас не волнует, что вы с вашим ребёнком скоро умрёте?

Госпожа Беззаботс лишь пожала плечами.

– Ну что вам сказать... Первое, чему учат в кулинарной школе, – это то, что тесто подгорает или не пропекается даже у самых лучших мастеров. Обычно я в таких случаях говорю: закатайте рукава и начните делать что-то другое. Зачем жаловаться на то, что не можешь исправить?

Никчэм некоторое время обдумывал её слова, но так и не нашёл достойного ответа. Тогда он сделал знак Треплоу, и оба лорда покинули камеру, захлопнув за собой дверь.

Когда они ушли, госпожа Беззаботс перестала притворяться смелой и решительной и рухнула на жёсткую постель. Её трясло от пережитого страха. Некоторое время она даже думала, что у неё будет истерика.

Однако госпожа Беззаботс не смогла бы командовать королевской кухней в городе лучших кондитеров на свете, если бы не умела справляться с собственными чувствами. Набрав воздуха в грудь, она начала медленно выдыхать, чтобы успокоиться. Через некоторое время резкий голос по соседству снова затянул гимн королевства. Прижав ухо к стене, госпожа Беззаботс попыталась определить, откуда шум проникает в её камеру, и наконец обнаружила трещину возле самого потолка. Забравшись на кровать, женщина приблизила к щели лицо и тихо позвала:

– Дэн! Дэниел Паркетт! Я знаю, что это ты! Это Берта, Берта Беззаботс!

Но безрадостный голос не прерывался ни на миг. Госпожа Беззаботс опустилась на кровать, обхватила себя руками, закрыла глаза и от всего сердца начала молиться за Берта. Где бы мой сын ни был, думала она, пусть он будет в безопасности.

Глава 45. Берт в Цинандале

Поначалу Берт не думал о том, что по приказу лорда Никчэма его будут искать по всему Раздолью. Следуя совету стражника у городских ворот, он выбирал только просёлочные и окольные дороги. Юноше ещё ни разу не приходилось бывать так далеко на севере, с окрестностями Цинандала он знаком не был, но его путь всё время лежал вдоль берега Разливины, поэтому он знал, что идёт в правильном направлении.

Его волосы превратились в лохмы, а обувь покрылась грязью, потому что ему приходилось идти через вспаханные поля и спать в канавах. На третью ночь, когда Берт добрался до Брынзбурга и начал искать, где бы поесть, он впервые увидел себя на объявлении «Разыскивается преступник», которое было выставлено в окне торговца сыром. К счастью, опрятный улыбающийся юноша на рисунке ничем не напоминал грязного бродягу, который в тот момент отражался от тёмного оконного стекла. Но всё равно Берт был потрясён, когда увидел, что за него, живого или мёртвого, обещают в награду сто дукатов.