Икабог

В её голове словно открылась запертая ранее дверь – дверь, которую она очень долго держала закрытой и загораживала мебелью. С тех пор как умер её муж, госпожа Беззаботс отгоняла от себя любое сомнение или подозрение в отношении Икабога. Храня верность королю, доверяя Никчэму, она была искренне убеждена в том, что люди, утверждавшие, что Икабога не существует, были предателями.

Но теперь неприятные воспоминания, которые она прежде пыталась выкинуть из головы, захлестнули её. Она вспомнила, как рассказала служанке об изменнических словах господина Паркетта, а затем увидела лакея Шипоуни, который подслушивал, затаившись в тени. Она вспомнила, что вскоре после этого Паркетты исчезли. Она вспомнила о маленькой девочке, игравшей в одном из старых платьев Дейзи Паркетт, и о бандалоре, который, по словам девочки, подарили её брату в тот же день. Она подумала о голодающем кузене Гарольде и о том, что за последние несколько месяцев с севера совсем не было писем – это заметили все соседи. Она также подумала о внезапном исчезновении леди Эсланды, которое многих обескуражило. Эти странные события, как и множество других, понемногу укладывались в голове госпожи Беззаботс, рассматривавшей маленькую деревянную ножку, пока наконец не сложились в чудовищную картину, которая напугала её гораздо больше, чем Икабог. Что же на самом деле случилось с её мужем на том самом болоте? Почему ей не разрешили заглянуть под флаг Раздолья, которым было укрыто его тело? Ужасные мысли роились в её голове, словно осы. Когда госпожа Беззаботс повернулась к сыну, она прочла на его лице те же подозрения.

– Король не может быть с ними в сговоре, – прошептала она. – Не может. Он хороший человек.

Госпожа Беззаботс не смогла бы отказаться от своей веры в доброту короля Фреда Бесстрашного, даже если бы ей пришлось разувериться во всём остальном. Он всегда прекрасно относился и к ней, и к Берту.

Она отложила в сторону наполовину заштопанный свитер Берта и встала, крепко сжимая в руке маленькую деревянную ногу.

– Я пойду к королю, – сказала она. Ещё никогда юноша не видел на её лице такого решительного выражения.

– Прямо сейчас? – спросил Берт, покосившись в сторону тёмного окна.

– Сегодня вечером хотя бы есть шанс, что никого из этих лордов не будет рядом с ним, – пожала плечами госпожа Беззаботс. – Он меня примет. Я всегда была его любимицей.

– Я тоже пойду с тобой! – воскликнул юноша. Его охватило странное предчувствие.

– Нет, – отрезала госпожа Беззаботс. Она подошла к Берту, положила руку ему на плечо и заглянула сыну в глаза. – Послушай меня: если я не вернусь из дворца через час – беги из Эклервилля. Отправляйся на север, в Цинандал, найди кузена Гарольда и расскажи ему всё.

– Но ведь... – начал Берт, внезапно испугавшись.

– Обещай сейчас же, что убежишь, если я не вернусь через час! – перебила его госпожа Беззаботс, гневно поджав губы.

– Я... хорошо, я убегу, – сдался Берт. Когда юноша представлял себе, как погибнет героической смертью, он не думал о том, как сильно это расстроит мать, но сейчас у него самого мурашки побежали по спине. – Мамочка...

Она нежно обняла его.

– Ты умный мальчик. Никогда не забывай, что ты – сын солдата. И кондитера.

Госпожа Беззаботс быстро подошла к двери, надела туфли, улыбнулась на прощанье Берту – и выскользнула в ночь.

Глава 42. За портьерой

В кухню госпожа Беззаботс вошла со двора; сейчас там было темно и пусто. Двигаясь на цыпочках, женщина внимательно осмотрела все уголки, проверяя, нет ли где лакея Шипоуни, который любил прятаться в тени. Затем госпожа Беззаботс медленно и осторожно двинулась в сторону королевских покоев. В руке она сжимала маленькую ногу Икабога — так сильно, что острые деревянные когти впивались ей в ладонь.

Наконец она добралась до коридора, ведущего в покои Фреда, и двинулась вперёд по красной ковровой дорожке. Из-за королевской двери слышался смех. Госпожа Беззаботс правильно догадалась, что королю не сообщили о набеге Икабога на окраину Эклервилля. Она была уверена, что Фред не стал бы смеяться, если бы услышал о таком. Было ясно, что у короля кто-то сидит, а ей хотелось застать Фреда одного. Но пока женщина стояла перед входом, размышляя о том, как лучше всего поступить, дверь перед ней внезапно отворилась.

Тихо ахнув, госпожа Беззаботс нырнула за длинную бархатную портьеру, стараясь её не всколыхнуть. Из двери вышли Никчэм и Треплоу, смеясь и перешучиваясь на ходу (они приходили к королю пожелать спокойной ночи).

— Обалденная шутка, ваше величество, — расплылся Треплоу в широченной улыбке, повернувшись к двери. — Я так смеялся, что у меня аж панталоны треснули!

— Вас, ваше величество, можно с полным правом называть «король Фред Юморист!» — хихикнул Никчэм.

Госпожа Беззаботс задержала дыхание и попыталась втянуть живот. Через мгновение она услышала, как дверь покоев Фреда закрылась. Оба лорда словно по команде перестали смеяться и помрачнели.

— Редкостный идиот, — тихо отметил Треплоу.

— У него вместо мозгов брынзбургский сыр, — пробормотал Никчэм.