Икабог

Объяснение Дейзи показалось людям не слишком убедительным, они шушукались между собой и с сомнением качали головами. Но потом девушка рассказала о том, как на самом деле погиб майор Беззаботс, и все узнали, что его не Икабог растерзал, а Треплоу застрелил, а Никчэм просто воспользовался случаем и придумал зловещую историю о болотном чудовище-убийце.

Тогда толпа решила, что настало время поговорить обо всём этом с королём Фредом. Тела Икабога и лорда Треплоу погрузили в фургон, и двадцать сильных мужчин потащили его в сторону столицы. Пройдя через городские ворота, целая делегация во главе с Дейзи, Мартой и добрым Икабоем отправилась во дворец. За ними тридцать вооружённых раздольцев вели свирепого Икабоя, который был действительно опасен, потому что был пророждён в страхе и ненависти.

В общей суматохе никто не заметил, как Берт и Родерик, чуть пошептавшись о чём-то, быстро скрылись в неизвестном направлении (а куда они отправились, вы очень скоро узнаете).

Глава 63. Последний план лорда Никчэма

Оказавшись в дворцовом дворе, Дейзи очень удивилась, когда обнаружила, что там почти ничего не изменилось: по-прежнему били фонтаны, горделиво вышагивали павлины; лишь где-то вверху было разбито окно.

Когда толпа приблизилась ко входу во дворец, огромные позолоченные створки распахнулись, и в дверях показались двое, одетые в рваные арестантские робы: седой мужчина с топором в руках и женщина, крепко державшая за ручку огромную кастрюлю.

При виде бывшего узника Дейзи почувствовала, как у неё подкашиваются ноги; добрый Икабой едва успел её поддержать. Увидев Дейзи, господин Паркетт тут же бросился к ней; он даже не заметил, что рядом с его давно потерянной дочерью стоит настоящий, живой Икабог. Девушка стояла, уткнувшись в плечо отца и плача от счастья. Вдруг она заметила, как госпожа Беззаботс отчаянно выискивает глазами сына.

– Берт жив! – воскликнула Дейзи, поймав встревоженный взгляд мамы своего лучшего друга. – С ним всё в порядке, но у него есть одно очень важное дело! Он скоро вернётся!

Всё больше заключённых выходило из дворца. То здесь, то там раздавались крики радости – люди находили своих близких; многие из приютских детей встретили здесь родителей, которых уже не надеялись увидеть живыми.

Потом произошло много всего разного. Тридцать крепышей, сопровождавших свирепого Икабоя, утащили его прочь, чтобы никто не пострадал. По просьбе Дейзи господин Паркетт разрешил Марте жить вместе с ними. На дворцовый балкон вышел капитан Добрэй и заявил, что, по его мнению, надо попробовать жить без короля, и люди внизу дружно поддержали его радостными криками. Рядом с Добрэем стоял и жалобно хныкал король Фред, до сих пор одетый в пижаму.

А теперь давайте на время расстанемся с ними (им и без нас хорошо) и проследим за человеком, который больше всего виноват в несчастьях Раздолья.

К тому времени лорд Никчэм ускакал уже далеко. Он нёсся галопом по пустынной просёлочной дороге, как вдруг его жеребец захромал. Никчэм ещё сильнее вонзил ему шпоры в бока – и тут несчастный конь, не выдержав жестокого обращения, встал на дыбы и сбросил лорда на землю. Разъярённый Никчэм вскочил и занёс над ним руку с хлыстом, но конь сначала лягнул его, а затем убежал в лес (могу с удовольствием вам сообщить, что его чуть позже нашёл и вылечил добрый фермер).

Лорд Никчэм злобно выругался, подобрал полы мантии главного советника, чтобы случайно на них не наступить, и поплёлся по просёлочной дороге к своему загородному дому. Через каждые несколько шагов он оглядывался, опасаясь погони. Он прекрасно понимал, что жить в Раздолье ему больше не придётся, но в винном погребе у него была припрятана целая гора золота, и он собирался загрузить в карету как можно больше дукатов, а затем сбежать за границу – в Прудпрудинию.

Когда Никчэм наконец добрался до своей усадьбы, уже наступила ночь. Ноги у лорда ужасно болели. Войдя в дом, он сразу же заорал, призывая дворецкого Скрягга (того самого, кто притворялся матерью Нобби Пуговки и профессором Вристрамисом).

– Я здесь, милорд! – ответил ему голос из погреба.

– Почему ты не зажёг светильники? – взревел Никчэм, пытаясь нащупать ногой ступеньки.

– Я подумал, будет лучше, если люди подумают, что никого нет дома, сэр! – объяснил дворецкий.

– Хм... звучит разумно, – согласился Никчэм. Он в конце концов обнаружил вход на лестницу и начал спускаться, морщась от боли в ногах. – То есть ты уже обо всём слышал?

– Да, сэр. Я предположил, что вы захотите уехать.

– Можешь не сомневаться, Скрягг, – процедил лорд Никчэм, ковыляя к дальней двери, из-под которой пробивался слабый огонёк свечи. – Ещё как захочу.

Он толкнул дверь в погреб, где все эти годы хранилось его золото, и в неверном свете свечей с трудом разглядел фигуру дворецкого. Скрягг снова был одет в костюм профессора Вристрамиса: седой парик и очки с толстыми стёклами, которые почти полностью скрывали глаза.

– Думаю, нам лучше путешествовать переодетыми, сэр, – заметил Скрягг, протягивая хозяину чёрное платье и рыжий парик старухи Пуговки.