Их было трое (сборник)

го его штурма, пришлось взять с боем опорные пункты

немцев Модра и Пезинок — у восточных склонов

гор.

Командный пункт Группы расположился в районе

Модра. Шли последние приготовления к рейду за пе-

ревал;

4-й гвардейский кавкорпус должен преодолеть полосу

Малых Карпат из района Надаш в общем направлении

Плавецки и Яблонице (Западные скаты); 6-й гвардей-

ский кавкорпус— из района Пезинок, Модра в направле-

нии Малацки. Внезапными ударами в двух операцион-

ных направлениях дезориентировать врага, даже если

он успеет опомниться. Первому направлению (Плавец-

ки — Яблониме) придавалось особо важное значение.

Решающим фактором операции была внезапность: 4-й

гвардейский кавкорпус обрушивался на крупные штабы

немецко-фашистских войск.

Накануне выступления штаб КМГ и близкие к нему

части подверглись усиленной бомбардировке с воздуха.

Налету немецкой авиации предшествовал один-эпи-

зод, о котором шло много разговоров среди бойцов и офи-

церов. Да и теперь по поводу таких случаев возникает

немало пересудов и «философских» рассуждений.

Должен ли командующий крупной группой войск во-

дить солдат в атаку? По логике — нет. Такого ранга ко-

мандир должен видеть перед собой все войска и отвечать

за них. Но если вопрос задать тем, кто действовал по ты-

лам противника; последует и другой ответ. В тылу непри-

ятеля любой начальник с его охраной и штабом может

286

подвергнуться нападению. Что тогда? Руководить боем

по «телефону» или возглавить атаку?

Передо мной письмо гвардии полковника Л. К. Конен-

ко из Москвы, датировано от 24.1.1960 года. Он пишет:

«Когда группа противника из Снигиревской группировки

наскочила на штаб корпуса, Плиев сам водил эскадрон в

кавалерийскую атаку». Так было и в Раздельной. Тогда

никто не нападал на штаб КМГ, но ночная атака реша-

ла исход операции, и командующий возглавил штурм.

Таких случаев немало. О командирах дивизий, полков и

говорить нечего — они почти всегда с казаками.

Не следует думать, что командование 1-й гвардей-

ской КМГ и ее войска брали противника «на ура» и ко-

мандиры соединений, подражая И. А. Плиеву, всякий раз

лично водили солдат в атаку.

Плиев имел при себе сильную оперативную группу,

радиосвязь, самолеты «ПО-2», представителей родов

войск, офицеров разведки и связи. Но дела в тылу про-

тивника порой складывались так, что командующий дол-

жен был «прижиматься» к передовым войскам, видеть

сложный калейдоскоп обстановки и непосредственно вли-

ять на войска. Это мог делать только храбрый генерал. И

тот военный историк, который неодобрительно отнесется к

личной отваге генерала и умолчит о ней, только обеднит

портрет полководца. Действия по глубоким тылам врага

не всегда вмещались в рамки общепринятых академиче-

ских норм.

...Утром третьего апреля 1945 года группа немецких

солдат набрела на командный пункт КМГ и открыла

огонь*

Казак Арсентий Стринжа, участник атаки, позже рас-

сказывал на биваке:

— Наш генерал как раз был сильно занят, сидел над

картой, и очень рассердился. Выхватил шашку из ножен,

взлетел на коня и повел эскадрон охраны с места в ата-

ку. Лошадь его Искра — злая, зубами рвет противника.

Парторг Саша Браев крикнул: «Коммунисты, вперед!»

Он всегда давал такую команду, когда дело пахло керо-

сином... Бросились мы на конях догонять своего коман-

дующего (лошадь-то под ним получше наших!). Пока до-

гоняли, время зря не теряли — рубили — от гренадеров

ничего не осталось. Троих наших ранило только, под Бра-

евым лошадь сбило... Вернулся Исса Александрович в

287

палатку, ругается: «Подлецы. Хулиганы. Не дают спокой-

но работать...»

КП переместился па южную окраину чешского насе-

ленного пункта Пезинок. Командующий только что отпус-

тил'командиров соединений после короткого совещания

о предстоящем рейде. Внезапный налет «юикерсов». Мно-

гие солдаты успели выбежать из домов и укрыться в ще-

лях. Плиев остался в комнате. Во двор угодила крупная

бомба. Дом завалило. Хозяин — музыкант из Братисла-

вы,— его жена и дети, все погибли. Кинулись искать ге-

нерала. Нашли под грудой обломков на месте бывшего

его кабинета без сознания, голова залита кровью...

Сообщили по радио в штаб фронта. Оттуда немедлен-

но прислали главного хирурга фронта пррфессора-Елан-

ского. Прилетает он в Пезинок. Плиев сидит в новом ка-

бинете с забинтованной головой, работает. Перед этим

он велел переменить бинт, старый весь промок от крови.

Боялся генерал, что профессор увидит кровь и поднимет

панику.

Стринжа стоял внутри кабинета — на часах. Слышал

их разговор.

— Если вы, Исса Александрович, не ляжете в по-

стель,— говорил Еланский,— плохо будет. Вы тяжело

контужены и ранены.

— Не могу, Николай Николаевич,— отвечал генерал.

— Нужно сейчас же лететь на фронтовую базу, в

госпиталь,— настаивал хирург.-^- Необходимо принять

горизонтальное положение, иначе,— кровоизлияние...

— И речи быть не может. Не могу я ездить на коне

«в горизонтальном положении»... Я — "е Али-Бек Кан-

темиров...

Повздыхал Еланский, велел сделать вливание крови,

выписал какие-то порошки и встал.

— Подождите, Николай Николаевич,— остановил его

Плиев.— Сколько раненых может взять ваш самолет?

— Смотря каких... Человек пять-шесть.