Иконография Богоматери. Том первый

Так, затруднение в определении времени памятника представляет само здание церкви – благодаря пристройкам и позднейшей переделке главного корпуса и двух абсид (южная была снесена). Я. И. Смирнов, осмотрев храм на месте, пришел к заключению, что хотя храм Панагии византийского типа X–XI в., он, однако, не древнее владычества франков или лузиньянов (1192–1302), но «при виде восточной части церкви снаружи, поражают непомерно малые размеры абсиды, которые совсем не соответствуют величине церкви». «Это, по мнению Я. И. Смирнова, объясняется тем, что ныне существующая церковь пристроена к значительно древнейшей, чем она сама, абсиде». «Причиной этому была конечно, лишь древняя мозаика, сохранившаяся в конхе ее». Григорович Барский свидетельствует, что он видел «вне града Ларна», «в веси Ките храм лепотен, иже бяше прежде престол архиерейский, тамо и чудотворный образ Богородицы, каменцами от мусий насажден и от Арапа некогда ударен, кровь источити повествуется»[159]. Греки доныне дорожат абсидами старых церквей, имеющими «синфронон» или архиерейское сопрестолие, и, расширяя церкви, сохраняют древнюю абсиду, хотя она мала для служения. Тем более естественно думать, что в этом особенном положении повлияла мозаика, со времени падения Византии ставшая на Востоке недоступной редкостью.

Но это вполне вероятное заключение не удовлетворяет второго издателя мозаики, Ф. И. Шмита, который находит «странным», что «выстроенная по всем правилам византийского зодчества церковь возведена именно в то время, когда византийскому владычеству на Кипре раз навсегда положен конец». Получается затем и вывод, что появление храма надо отнести к царствованию Василия Македонянина, что тут же и доказывается разными соображениями о месте постройки, плане церкви и высоте боковых нефов.

Не быв на месте и не будучи архитектором, мне трудно утверждать что-либо по вопросу о позднейшей византийской церкви, но следует принимать возможным ее постройку одинаково в пределах X–XIII столетий, пока не будут указаны какие либо особенности. Монументальная архитектура средневекового Востока, конечно, должна была зависеть гораздо более от тех переходных артелей, которые производили там каменные постройки, чем от архитекторов и новых стилей, и потому постройки в византийском типе во время франкского владычества на Кипре вполне возможны.

Как бы, однако, ни был впоследствии разрешен вопрос о храмовом здании, но, очевидно, этот пункт следует пока оставить в стороне, ограничившись наглядным соображением, что древняя абсида была сохранена, и к ней пристроено позднейшее здание, хотя бы в X–XI столетиях. Дело в том, что первый исследователь (стр. 63) пришел к выводу, что «сравнивать мозаику Кити с многочисленными византийскими мозаиками позднейших времен, XI-го и сл. веков, было бы напрасным трудом: резкая разница между ними очевидна всякому». Правда, с другой стороны, Я. И. Смирнов, сопоставляя Китийскую мозаику с древнейшими памятниками V–VI столетий, не нашел почему то «ближайшего стилистического сходства между мозаикой Кити и византийскими (Равенны) или зависящими от них мозаиками Европы (Равенна и Рим)», а потому и не указал определенного времени для Кипрской мозаики, которая для него «является» «стилистически во многих отношениях единственной», хотя он и считает «возможным» (стр. 65) отнести мозаику «к концу V или началу VI века». Однако, древнехристианский тип мозаики для всех специалистов был сразу и принципиально ясен, и руководства по византийской археологии академика Ш. Диля, проф. Милье, Дальтона, приняли происхождение мозаики из V–VI веков. Но Ф. И. Шмит, признавая для себя невозможным принять византийский тип постройки во франкскую эпоху Кипра и в то же время не находя исторически возможной постройку на Кипре в период VII–IX столетий, отверг предположение о древности абсиды и решился отнести и храм и саму мозаику к концу IX века. При этом, не пытаясь даже опровергнуть установленный за мозаикой древнехристианский ее тип, но принимая отчасти египетское происхождение оригинала или даже самой мозаики, этот исследователь основывается на аналогиях и характере различных деталей: державы в руках архангелов, креста из точек на мафории Божией Матери, и частью на технических особенностях, которые этому автору критической поверки вопроса кажутся более позднего времени.

Наука или, точнее говоря, более тесное определение времени мозаики ближе ко взгляду первого исследователя: мозаика принадлежит, несомненно, древнейшему доиконоборческому периоду, а по многим признакам примыкает к мозаикам VII–VIII столетий, сохранившимся в Риме; но так как она исполнена на Востоке, то предел ее исполнению – середина VII века. Этим объясняется и действительная близость мозаики к египетским (т. е. александрийским) оригиналам, которая была бы непонятна в памятнике конца IX века.